Внизу прошёл ещё один поезд с частями блюминга. Облачко пара зацепилось на откосе и долго не таяло. Сидоренко молчал. Никакими словами не смог бы он выразить свои чувства в это мгновение.
Ковалёв видел волнение друзей, понимал их мысли и не хотел их торопить.
— Поехал наш блюминг! — весело сказал он. — Последние детали погрузили. Пошли домой, хлопцы! Хорошенько подумайте о нашем разговоре и тогда приходите. И помните — я рекомендации вам даю.
Они повернули к дому, попрощались на бульваре с Ковалёвым и поднялись к себе, неотступно думая о словах парторга.
Через несколько дней Кирилл сказал:
— Я уже сто раз всё передумал и решил так: давай ещё какую-нибудь большую работу сделаем, чтобы каждый видел, на что мы способны, а тогда и подадим заявление. Согласен?
— Согласен, — ответил Железняк.
В этот майский тёплый вечер шёл Иван, поглядывая на деревья, покрытые мелкими молодыми листьями, на скамьи с влюблёнными, на садовые, заново побелённые скульптуры, в полутьме похожие на привидения. Только в майском парке может быть такой воздух. Пахнет свежими листьями и влагой недавнего дождя, и степными цветами, и немножко дымком донецких заводов, и ещё чем-то неуловимым и непонятным — весенним. Аллея парка кончилась. Иван дошёл до восемнадцатого участка, постучался у знакомых дверей. Саня открыла, взглянула подчёркнуто равнодушно и сказала:
— Ну, сегодня ты наверняка мот не приходить, у меня страшно много работы.
— Ничего, я скоро уйду. — Железняк привык к таким приветствиям.
Они вошли в комнату, сели у стола друг против друга, помолчали.
— Ну, как твои успехи? — спросила девушка.
— Понемножку. Хвалиться нечем.
— Я тоже так думаю.
— Послушай, Саня, — неожиданно всерьёз сказал Иван, — мне с тобой надо поговорить.
— Вот как?
— Да! Но так, как мы до сих пор разговаривали, говорить больше не следует. Я тебя очень люблю, жить мне без тебя трудно… нет, просто невозможно жить…
— Ну и что из того?
— И я тебя очень прошу, понимаешь ты, прошу — давай поженимся. Встретимся завтра в двенадцать у загса…
Он неуверенно, растерянно выговорил последние слова и запнулся.
Саня уже давно так не смеялась. У неё даже глаза налились слезами, и она по-детски вытирала их.
— И не мечтай! — сказала Саня. — Тоже мне кавалер нашёлся! Жених за своей наречённой должен заезжать на открытой машине и с букетом цветов, а не назначать ей свидание у дверей загса.
— Я бы за тобою зашёл, — ответил Иван, — но пока мы туда доберёмся, наверняка поссоримся.
Саня опять засмеялась.
— Мы и так поссоримся, — сказала она.
— Так я тебя жду в двенадцать у загса, — повторил Иван.