- Так. - Гордеев ладонью обтер потное лицо, размазывая по щекам грязь. - Повоевали. Ну, что, други? Как будем?
- За кордон уходить надо, - проговорил Ильин, прислушиваясь к лесным звукам. - Другой дорожки у нас теперя нет. Прокляты мы нынче, сплошна невезуха.
- Наверное, ты прав, - раздумчиво проговорил Гордеев. - Всерьез и надолго большевички воцарились, лишние мы пока на русской земле, лишние. Но это пока, будьте уверены.
- Херня! - убежденно отозвался Васильев. - Жизни не хватит.
- Хорош лазаря петь! - отрезал Гордеев. - Политику разводить недосуг. Будем думать, как нам уйти в маньчжурку...
Хватило терпения и осторожности увести на следующий день лошадей на выпасе у Кадаи. Одну зарезали на мясо и, основательно подкрепившись, двинулись на юг. Обошли слева Байгул, падью Маргениха вышли на Бянкино, переправились через Шилку, сделали большой отдых в заброшенных сараях у Апреловского прииска и удачно добрались до Казаново. Оттуда - на поселок Тургинский, потом к железнодорожной станции Хада-Булак. Здесь перешли линию и, держась ее на отдалении, на китайскую сторону.
Васильев и «Лама» остались на станции Маньчжурия, было у них где приткнуться. Затоптались нерешительно и «братцы-акробатцы». Гордеев их не держал, но напоследок спросил:
- Ну, что на дальнейшее удумали?
- Домой подадимся, охотничать.
- Мир тесен, авось свидимся когда.
Щедро отсыпал Захар Иванович оборванным Леоновым серебряной монеты, взятой в приисковых кассах. На дорогу неблизкую.
Так и не сложились две половинки одной мозаики. Никогда они не свидятся, хотя в далеком Шанхае Гордеев вспомнит этих ходоков по Восточному Саяну, вспомнит, как брал их в отряд с прицелом на будущее, когда возможность появится заняться золотой жилой.
Если бы убитый в последнем бою хорунжий Мунгалов на самом деле умел ввинчиваться в людские души, то, наверное, узнал бы Гордеев тайну братьев Леоновых. Тогда уж точно бы на Золотую Чашу нацелился, а не прииски грабил по мелочи. Но зачем гадать. Если бы да кабы - последнее дело. И опять затерялась в закоулках памяти Захара Ивановича мыслишка про саянское золото.
Леоновская часть мозаики сложится, но об этом - в свое время. А у Захара Ивановича Гордеева судьба повернет круто и резко.
ЛОЩЕНЫЙ незнакомец с любопытством оглядел выкрашенный в белое кабинет, задержал взгляд на стеклянном шкапчике со склянками и небогатым инструментарием. Костюм из нанкинской полушерсти, лакированные штиблеты, ратиновое пальто и твердый котелок не скрывали офицерскую выправку. Еще б каблуками щелкнул!