В его голосе было столько радостной теплоты, что сердце Присцилла никак не могло успокоиться. Неужели он и вправду верит в то, что говорит? Но тогда как же быть с его обещанием доставить ее утром в аэропорт? Концы с концами явно не сходились…
— … Когда сегодня днем мы остановились по дороге, я позвонил в Медельин. Как вы знаете, Колумбия славится на весь мир своими изумрудами, а в Медельине есть очень хорошие ювелиры. Мне захотелось подарить моей будущей жене кольцо с изумрудом под цвет ее глаз.
Неужели все это он задумал еще тогда? Сразу после того, как она согласилась сопровождать его на прием? Душу Присциллы раздирали сомнения. Он был настроен так по-деловому всю дорогу, пока они добирались сюда.
— И в аэропорту я получил доставленную мне коллекцию.
Так вот что было в кейсе!
— … Пока Присцилла спала во время перелета в Каракас, я выбрал одно, которое и дарю ей сейчас в знак моей любви, в знак моих обязательств и веры в наше совместное счастливое будущее.
Присцилла в беспомощной растерянности смотрела, как он достает кольцо из кармана, поднимает ее левую руку и надевает на средний палец самое изумительное кольцо, какое она только видела в своей жизни. Большой сверкающий изумруд среди россыпи бриллиантов, словно зеленый пруд в окружении ослепительно белых лилий. Размер не тот! — испугалась она. Но — вот странно! — казалось, что кто-то будто заранее снял мерку с ее пальца. А смотрелось кольцо абсолютно неправдоподобно!
Пока Присцилла не могла отвести взгляда от изобилия драгоценных камней на ее руке — на среднем пальце, где положено быть обручальному кольцу — Карлос снова взял микрофон.
— По-моему, я сильно удивил ее, — сообщил он с мягкой улыбкой и услышал в ответ снисходительные смешки.
Удивил — не то слово, подумала Присцилла, пытаясь отбиться от массы нахлынувших вопросов, к которым пока у нее не было ответов.
— Поскольку большинство из вас еще не знакомо с моей будущей женой, — продолжил Карлос, — позвольте сообщить вам, что Присцилла бегло говорит по-испански и о нашей стране, пожалуй, знает больше многих из нас. И еще она великолепно танцует танго. Мне бы хотелось продемонстрировать это прямо сейчас.
Он дал знак музыкантам занять места и приготовиться. Затем обратился к гостям, которые явно получали удовольствие от происходящего:
— Приглашаю всех присоединиться к нам и повеселиться от души. Хочу, чтобы эта ночь надолго осталась у вас в памяти.
Итак, теперь танго, обреченно подумала Присцилла, чувствуя себя безнадежно связанной обстоятельствами. Карлос в этот момент прилаживал микрофон на стойке. Микрофон, который сделал его предложение достоянием публики… Присцилле неожиданно пришло в голову, что Карлос с помощью этого микрофона ловко шантажировал ее. Но с какой целью? Чтобы вырвать у нее согласие? Неужели он действительно всерьез хотел этого обручения? А какое отношение оно имело к торжеству справедливости?