— Меня они не считают, — уклончиво сказал Казин, перехвативший предупреждающий взгляд Петра Ивановича.
К сожалению, генерал от дипломатии не мог уделить достаточно времени Казину, ибо в эту минуту успешно отражал атаки двух еще не сдавшихся буржуазных представителей. Профессор Липтон, полностью выведенный из строя, уже не огрызался и лишь вытирал лысину платком, а Жаклин Шамо в споре не участвовала, холодно глядя поверх голов.
— Значит, вас не сосчитали? — не смущаясь генеральским недовольством, протянул бухгалтер. — Это меня ничуть не удивляет, они всегда умели не сосчитать человека. Кстати, меня зовут Семен Моисеич. Симеон М. Пресняк — как пишут на визитках. Но вам можно просто Сема.
— Олег, — представился Казин, понимая, что ступил на скользкую дорожку сговора с врагом отечества. Родина в лице генерала Иванова двурушничества не прощает.
— Я так понимаю, Олег, что они еще долго будут выяснять отношения. А я человек немолодой и хотел бы устроиться поудобнее. И еще я так понимаю, что вам в любом случае достанется торцевая комната. Она меньше других и к тому же вся на виду. Я, с вашего позволения, займу комнату рядом…
— Там буду жить я! — немедленно вмешался Иванофф.
— К вашему сведению, рядом с торцевой — две комнаты. Одну из них можете занять вы, а я расположусь с вами дверь в дверь, вернее, учитывая отсутствие наличия дверей, — дверной проем в дверной проем. Не беспокойтесь, меня вы не стесните, я привык находиться под контролем компетентных органов и даже нахожу в этом некоторую прелесть.
Петр Иванович побагровел, но ничего не ответил.
Казин подхватил вещмешок и зашел в комнатенку, а вернее — нишу в конце коридора. Другие комнаты хоть побольше были, а эта — чулан чуланом! Да и впрямь вся на виду. Не хотелось здесь распаковываться, тем паче что остальные и вовсе с голыми руками сюда заявились, только у баронессы сумочка да у еврея портфельчик. Иванов немедленно занял соседнее помещение, а Пресняк расположился напротив. Снял штиблеты, поставил возле входа, а портфель засунул в самую глубь комнаты. Демонстративно уселся на пол, по-портняцки подогнув короткие ножки.
— А здесь ничего, уютненько! Только гвоздя Для шляпы не хватает.
Галактоход мчал сквозь космическую тьму, отсчитывая пятый миллиард километров.
Ничто так не выматывает человека, как вынужденное безделье. Любой чиновник может подтвердить эту нехитрую истину. «Хуже нет, чем ждать да догонять» — говорит пословица. А тут приходилось разом и ждать и гнать, да еще так, что неясно — едешь ты или до сих пор инопланетина с места не сдвинулась, и персонал, обязанный обеспечить комфортное бытие, толчется около неприступных стен.