А сколько в советские времена было абсурда! У нас по праздникам около синагоги не протолкнуться, вся улица снизу доверху бывала забита. Власти посмотрели на это и тут же обнародовали запрет – собираться у синагоги запрещается, проход разрешен только на молитву. Впору было плакаты писать: «Проход по улице запрещен! Особенно евреям!».
Вспоминаешь и удивляешься, насколько неумная власть была. Никому дышать не давали. Когда все разрешили, разве что-то изменилось в плохую сторону? Нет, конечно. Недавно приезжал американский кантор, был концерт в двух отделениях в большом зале Консерватории. Зал битком набит, половина пришедших – не евреи, обычная консерваторская интеллигенция. В первом отделении пел наш синагогальный хор, во втором – кантор. Все были рады и довольны. А что случилось бы, если все то же самое произошло тридцать лет назад? Ну собрались, послушали еврейскую музыку и разошлись. Чем такой концерт мог бы угрожать советской власти? Дни культуры Белоруссии или Таджикистана проводились – и ничего. А концерт еврейской музыки – это чуть ли не угроза нации!
Сейчас прямо ренессанс какой-то наступил, все как-то нормализовалось и упорядочилось. Воздух появился. В еврействе возникло много новых институтов, не просто учебных заведений, а разных организаций. Мы создали довольно мощную систему помощи пожилым и больным людям. Постарались, чтобы и здесь все по мере возможностей было связано с традицией. Человек приходит в синагогу получить финансовую или медицинскую помощь и может тут же сходить на лекцию, получить книгу, информацию, при желании пообщаться с раввином. Устраиваются благотворительные вечера по случаю религиозных праздников. Раввины часто ездят по стране, встречаются с людьми, общаются. Через семьи пополняется община. Когда проводят бар-мицвы, приходят все – дедушки, бабушки, папы, мамы, сестры, братья.
При синагоге организовали курсы для молодых девушек и ребят – воспитываем их в духе традиций. Это тоже многих привлекает в общину. На прошлый Новый год столько людей собралось – синагога была переполнена с утра до позднего вечера, по двенадцать часов люди не выходили, молились. Молодежи много. В целом, община в основном сейчас и пополняется за счет молодых людей. На ежедневных молитвах из-за того, что они работают и учатся, их меньше, а в субботу очень много. Немало и советских пенсионеров, бывших атеистов и коммунистов. Всю жизнь ни во что не верили, а на старости лет потянуло к корням, к традиции. Так что община сегодня разновозрастная, разношерстная.
Другое дело, что евреев, живущих религиозной жизнью, в целом в России немного. У этого тоже есть свои причины и корни. После революции все стали советскими гражданами со всеми вытекающими из этого последствиями. А те, кто умудрился остаться религиозным человеком, сейчас рассказывают, на какие ухищрения они шли, чтобы соблюдать кашрут, не работать в субботу и в религиозные праздники. Эти люди изо всех сил старались сберечь традиции, но на них эти самые традиции и прервались. Мир изменился, в Советском Союзе было не только сложно оставаться верующим – это становилось бессмысленно и даже опасно. Конечно, не все были готовы свыкнуться с мыслью, что надо отступить и не портить жизнь ни себе, ни детям. В пионеры – так в пионеры, в комсомол – так в комсомол, и так дальше, вверх по партийной и карьерной лестнице. Сегодня мы просто не найдем такой религиозной российской семьи, в которой все поколения – и дедушка, и бабушка, и папа с мамой, и их дети – были воспитаны в традициях. Возрождение началось только с перестройки, а между революцией и концом 80-х – провал, потерянные поколения.