— Твоя голова, Мегги! Тебе не следует ездить верхом, хотя бы до завтра. Ляг и отдохни.
Он был прав. Поэтому Мегги кивнула.
— Ладно, ад проклятый, — пробормотала она.
Ее волосы, длинные, волнистые, доходившие до середины спины, были связаны на затылке черной бархатной лентой. Он знал, знал наверняка, как сильно она хочет его и одновременно жаждет ударить за то, что отстранился от нее. Пусть она не любит его, но все же хочет, и это — прекрасное начало. Ничего, все еще впереди, и он еще добьется ее любви, иначе не знает, что будет делать. Нет, все будет хорошо: недаром Томас — оптимист! Нужно только помнить об этом.
— Ладно, — разочарованно сказала она, — покормлю Эйслинг морковкой и похожу вокруг замка. Я хочу посадить новые деревья. Нужно посмотреть, какие породы тут лучше растут.
— Мегги…
Когда она с удивленным видом обернулась, он долго смотрел на нее, затем покачал головой, Пусть злится.
— Пожалуйста, будь осторожна и не отходи далеко от замка, Он не объяснил, что один из мальчишек, трудившихся на конюшне, будет повсюду следовать за ней, на почтительном расстоянии, разумеется.
— Боишься, что тот, кто ударил меня по голове, притаился где-то поблизости?
— Нет, вряд ли, — солгал он. — Просто боюсь, как бы ты не переутомилась.
Честно говоря, он точно знал, где сейчас находится каждый из живущих в замке, включая миссис Блэк и Барнакла, распростершегося на полу кухни с широко раскинутыми руками и громко стонавшего. Миссис Блэк попросту переступала через него, без особых церемоний.
Мегги ушла, страстно желая вновь поцеловать его. Ощутить вкус поцелуя на губах.
Лорд Киппер нашел Мегги в лабиринте, превратившемся в беспорядочные заросли лет двадцать назад. Она стояла в самом центре, оглядывая тисовые кусты с хаотически торчавшими во все стороны ветками и гадая, что с ними делать, когда за спиной раздался мужской голос:
— А, моя прелестная молодая новобрачная.
Мегги вскинула бровь, поняла, что он специально приветствовал ее таким образом, и кивнула:
— Спасибо, лорд Киппер.
— Как жаль, что не я увидел вас первым, но, увы, такова воля судьбы.
— Мой отец с ума сошел бы, вздумай вы попросить моей руки, поскольку он намного вас младше.
— Там, где речь идет о мужчине и женщине, годы значения не имеют.
— Не хотелось бы стать вдовой в двадцать один год только потому, что мой муж скончался от старости!
— А сколько вам лет сейчас?
— Девятнадцать. Значит, нам предстоит всего два года супружеского блаженства, прежде чем вы протянете ноги.
Он уставился на нее, как на некую странную птицу, только сейчас упавшую с неба, и теперь непонятно, что с ней делать: то ли пристрелить, то ли погладить перья. И вдруг он расхохотался, громко, неудержимо, очень весело.