Придерживая одной рукой на коленях свою одежду, другой рукой Уэсли махал мне, и я смотрел на них до тех пор, пока они не свернули за угол. Тогда весь вес реальности вдруг разом оказался на моих плечах, и он был настолько тяжел, что я пошел, едва переставляя ноги.
Зал ожидания пустовал. Я резко упал на один из стульев и обессиленно уронил голову на руки.
Я ненавидел себя за то, что не осознавал, как Уэсли плохо, и мучительно переживал, что не заставил его пойти к доктору раньше. А еще я злился на него за то, что он пытался скрыть от меня, насколько сильна его боль.
К несчастью, я оставил телефон дома, поэтому не мог позвонить маме и все ей рассказать, и наличных у меня с собой тоже не было. Но я должен был позвонить ей. И родителям Уэсли, чтобы сообщить о случившемся. От последней мысли у меня неприятно заныло в груди, но они имели право знать о том, что произошло.
Потянув из бумажника кредитную карточку, я нашел взглядом телефон-автомат и, набрав старый номер Уэсли, сделал глубокий вдох.
Я не знал, что собираюсь сказать.
После трех гудков миссис Кэрролл взяла трубку.
- Алло? - сказала она севшим со сна голосом.
- Хм, алло? Миссис Кэрролл?
- Да, - ответила она с легким раздражением, очевидно, приняв меня за продавца по телефону.
- Хм, это Торен Грей. Уэсли...
- Что? - переспросила она с еще большим раздражением.
- Простите, что звоню так рано, но... мм, Уэсли сейчас в больнице. Ему...
- Что? - перебила она снова, на сей раз испуганно.
- Ему... ему нужна операция. У него воспаление аппендикса и...
- Где? В какой он больнице?
- В Университетской больнице. Его только что увезли в...
- Я сейчас приеду, - бросила миссис Кэрролл, прежде чем повесить трубку.
Я еще какое-то время удерживал трубку, и вместо гудков у меня в голове звучал перепуганный голос мамы Уэсли. Ее страх эхом отразился от меня, вызвав внезапное чувство вины, словно я был виноват в том, что случилось с Уэсли. Эти мысли сдавили мою грудь невидимыми тисками, не пропуская в легкие воздух.
Постаравшись взять себя в руки, я повесил трубку. Пальцы сами собой сжались в кулаки, и слезы в который уже раз подступили к глазам. Пытаясь их сдержать, я часто заморгал, и, выдохнув, набрал мамин номер. Но стоило мне услышать ее голос, как я не выдержал и, не успев даже поздороваться, заплакал. Всхлипывая, я выслушал ее встревоженный вопрос о том, что произошло, и рассказал ей обо всем, что случилось. А потом она говорила со мной, пытаясь ободрить, пока мне не удалось хоть немного успокоиться. И напоследок пообещала скоро приехать, не слушая мои возражения и обещания перезвонить сразу же, как только Уэсли перевезут из операционной в палату.