— Дедушка умер от инфаркта. Вполне подходит.
— Я и говорю — каждый раз вполне подходит. Хочешь крем для рук?
— Ты в это веришь? Я имею ввиду, не в крем для рук, а в тёти-Мэддины видения.
— Я уверена, что тётя Мэдди действительно видит то, о чём рассказывает. Но это совсем не означает, что то, что она видит, предсказывает будущее. Или вообще что-то объясняет.
— Не понимаю! — Я протянула маме руки, и она начала втирать в них крем.
— Это примерно как с твоими призраками, дорогая. Я уверена, что ты можешь их видеть, и я так же верю тёте Мэдди, что у неё видения.
— То есть ты хоть и веришь, что я вижу призраков, но ты не веришь, что они существуют? — вскричала я и возмущённо убрала руки.
— Я не знаю, существуют ли они в действительности, — поправила меня мама. — Во что я верю, никакой роли не играет.
— Но если их нет, то это значит, что я их выдумала. А это значит, что я сошла с ума!
— Нет, — ответила мама. — Это значит… ах, дорогая! Я не знаю. Иногда у меня такое чувство, что в этой семье у каждого слишком много фантазии. И наша жизнь была бы более мирной и счастливой, если бы мы ограничивались тем, во что верят обычные люди.
— Понимаю, — сказала я. Возможно, мне не стоило выступать со своими новостями. «Эй, мама, сегодня после обеда мы перенеслись в прошлое — я и моя ненормальная фантазия».
— Пожалуйста, не обижайся, — сказала мама. — Я знаю, что на свете есть много необъяснимого. Но возможно, что чем больше мы заняты такими явлениями, тем больше значения мы им придаём. Я не считаю тебя сумасшедшей. И тётю Мэдди не считаю. Но давай честно: веришь ли ты в то, что видение тёти Мэдди действительно связано с твоим будущим?
— Возможно.
— Вот как? Ты собираешься в ближайшее время взобраться на какую-то башню, усесться там на часы и начать болтать ногами?
— Конечно, нет. Но может быть, это символ?
— Возможно, — ответила мама. — А возможно, и нет. Иди спать, дорогая. Это был длинный день. — Она посмотрела на часы на своём ночном столике. — Будем надеяться, что у Шарлотты это уже позади. О Боже, как мне хочется, чтобы она уже наконец переместилась.
— Возможно, у Шарлотты тоже слишком много фантазии, — сказала я, поднялась и поцеловала маму в щёку.
Утром я ещё раз попытаюсь.
Может быть.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, моя большая девочка. Я люблю тебя.
— И я тебя, мама.
Когда я закрыла дверь своей комнаты и забралась в кровать, я чувствовала себя довольно паршиво. Я знала, что должна была всё рассказать матери. Но её слова настроили меня на размышления. Конечно, у меня было много фантазии. Но фантазия — это одно, а воображать, что ты перемещаешься во времени, — совсем другое.