— Может, и они потонули, раз на похоронах не были, — заметил Андрей Андреевич.
— А может, простывши, как раз нонче в самой нужде находятся, — высказал Иванов, что пришло ему на ум еще вчера.
— Зачем про такое думать, раз узнать про них нельзя? — решил Жандр. — Ты хотел моего совета?.. Так вот что скажу. Дело ты задумал доброе, и лучше на него деньги найденные отложить, чем даже в церковь отдать. Живым людям надобно помогать, а про мертвых помнить будут, кто их знал, ежели того достойны. Насчет же их сохранения, чтоб снова в казармах не украли, то могу единственное предложить — их в свою шкатулку железную спрятать, в Туле деланную, где бумаги нужнейшие, деньги, порой даже казенные, храню, — Андрей Андреевич достал из кармана ключик и, подойдя к подоконнику, открыл стоявший на нем крашенный под дерево небольшой сундучок. — Погляди-ка, — пригласил он унтера и приподнял со дна пачку ассигнаций и каких-то бумаг. — Отсюда гайками привинчена к подоконнику. Чтоб ее унесть, надобно либо подоконник расколоть, либо крышку открыть, а чтобы открыть — у меня ключ украсть. Коли хочешь, и твои суммы сюда замкну.
— О том покорно прошу, ваше высокоблагородие.
Жандр подошел к конторке, взял канцелярский конверт толстой бумаги и, неторопливо водя пером, надписал: «Деньги, данные на сохранение лейб-гвардии Конного полка унтер-офицером и кавалером Александром Ивановым, 1824 года, ноября 11 дня. Прошу душеприказчиков моих возвратить доверителю, согласно вложенному счету. Надворный советник и кавалер Жандр».
— Прочесть можешь? — спросил он стоявшего рядом Иванова.
— Так точно, прочитал уже.
— А в конверт вложим счет. — Жандр взял полоску бумаги и написал сверху: «Поступило 11 ноября». — Сколько ты принес?
— Все, что имею, сто семьдесят шесть рублей.
— Сколько-нибудь на расходы оставь.
— Наработаю щетками.
Повернувшись к стене, унтер развязал черес и вынул деньги.
— Еще, ваше высокоблагородие, покорно прошу, чтобы никому про мою затею не сказывали. Князь и так много меня дарит. Не след, чтобы и они знали, — сказал Иванов.
Жандр пристально посмотрел в лицо унтеру и улыбнулся.
— Хорошо, — сказал он. — А меня теперь зови Андреем Андреевичем. И помни: если помру внезапно, как бывает с людьми счастливыми, то смело иди сюда и обратись к полковнице Варваре Семеновне Миклашевич, она хозяйством нашим общим правит. Ей одной я сказать о твоем вкладе обязан. Но она точь-в-точь, как сия шкатулка. Дело испытанное. Понял ли?
— Так точно, Андрей Андреевич.
«Только бы не случилось с ними, как с генералом Ставраковым», — суеверно подумал Иванов.