— Это потому, что ты не видел ее сам, и к тому же считаешь, что словам женщины не стоит доверять. Ты предпочитаешь все объяснять овощами.
— Уточняю — репой.
— Очень хорошо, но я действительно видела ее, Дуглас.
— Интересно, почему это ее видят только женщины?
Синджен пожала плечами:
— Не знаю, в действительности ли она является только женщинам. Все предыдущие графы писали о ней и говорили, что видели ее только женщины, но кто знает? Что касается моего опыта, то мужчины не желают признавать ничего, что выходит за рамки обыденного. Я думаю, они просто боятся выставить себя в глупом свете.
Дуглас вложил в свой голос весь сарказм, на который был способен:
— Что касается твоего опыта? Значит, ты утверждаешь, что Новобрачная Дева стояла у кровати, плача и проклиная свою нетронутую девственность и убиваясь по своему погибшему жениху? И ропща на судьбу за то, что так никогда и не стала женой и матерью?
— Возможно.
— Я думаю, что все обстояло иначе. Девица преспокойно снова вышла замуж, как только истек траур, и нарожала дюжину детей, как и полагалось в шестнадцатом веке, и умерла в положенный срок, беззубая и седая.
— Господи, в тебе нет ни капли романтики, Дуглас! — Синджен отвернулась, заметив кружившего над ними ястреба. Широко расправив крылья, он парил над утесами, высматривая добычу. Она снова повернулась к нему, на ее изогнутых губах блуждала рассеянная улыбка. В это мгновение в ней проступила будущая женщина, и Дуглас подумал, что через два-три года его сестренка разобьет немало сердец.
— И все-таки я видела ее, Дуглас, и другие тоже. Одли Шербрук, первый граф Нортклифф, записал ее историю. Ей было всего восемнадцать лет, когда она вышла замуж. Но не прошло и трех часов после венчания, как ее муж был убит. Она любила его так сильно, что, когда ей принесли эту печальную весть, она не смогла вынести мысли о жизни без него и покончила с собой. С тех пор ее стали видеть в замке. И даже отец писал о ней, ты же знаешь.
— Знаю, но можешь быть уверена, что я не напишу о ней ни строчки. Это все галлюцинации истеричных женщин. Можешь не сомневаться, что на мне эта история прекратится. А наши предки просто не знали, чем занять себя долгими зимними вечерами, вот и рассказывали всякие небылицы, чтобы развлечь себя и своих соседей.
Синджен только покачала головой и дотронулась до рукава его пальто.
— Тебя не переубедить. Да, я тебе не говорила? Мои подруги — Элеонора и Люси Уигтинс — обе безумно в тебя влюблены. Они все время шепчутся о тебе и клянутся, что упадут в обморок, если ты хотя бы улыбнешься им.