— Я уеду в Лондон при первой возможности и уж сумею раскрыть всем глаза на ваш истинный облик. Я жду только случая, чтобы поблизости не было вашей сестры.
— Вы не уедете, — опять улыбнулся он.
— Прекратите скалить зубы, — разозлилась она. — Вам это не идет. И я буду поступать так, как мне захочется.
— А если вы уже ждете ребенка? — очень тихо сказал он.
Она посмотрела ему в лицо, обдумывая эту возможность.
— Да нет, это невозможно. Вы недостаточно опытны для этого. К тому же это неразумно. Нет, вы сказали это просто для того, чтобы остановить меня. Ведь так?
— Это возможно, и даже очень. — Он приложил ладонь к ее животу. — Мы были близки с вами дважды. Неужели вы хотите убедить меня, что это событие было столь малозначительным, что вы успели о нем забыть?
— Конечно, нет! В первый раз вы сделали мне больно, а в другой раз вообще вели себя как дикарь. Дуглас нахмурился и убрал руку:
— Вы правы, но это случилось против моей воли. А что касается первого раза, то тут вы грешите против истины. Вы вскрикивали, как…
— Замолчите! Если вы надеетесь, что это вас извиняет, то напрасно. Единственное, что меня радует, это то, что вы перестали обвинять меня во всех своих грехах.
Он посмотрел на нее исподлобья и упрямо ответил:
— Но я действительно был другим до вас. В конце коридора появился Тони.
— Ах, кажется, это мой верный дружок, мой кузен Тони. Уж хоть бы не попадался мне на глаза. А где же твоя жена?
Тони сонно, как наевшийся кот, улыбнулся.
— Все еще спит и видит в снах меня. Ухмылка Дугласа превратилась в гримасу. Александру настолько взбесило это явное предпочтение ее сестры ей, что она со всей силы ударила его кулаком в живот.
Восстановив дыхание и пересиливая боль, он снова заулыбался.
— Ты должна была ударить Тони, а не меня, своего мужа, который доставил тебе столько удовольствия сегодня ночью.
— А-а, — протянул Тони, оглядывая красную от смущения и злости Александру. — Давно пора, Дуглас.
Алике нечего было противопоставить такому бесстыдству. Неужели у него нет ни капли скромности, элементарной порядочности по отношению к женщине?
— Я полагаю, что опять сама виновата в том, что вы позволяете себе вольности, милорд? Все, молчите, вы оба.
— Все-таки хорошо иметь жену, — сказал Тони, стараясь держаться от нее на расстоянии. — Всегда есть кого поцеловать, приласкать и погладить.
— Не путайте жену с комнатной собачкой.
— Конечно, жена — это нечто гораздо большее. Как ты думаешь, Дуглас?
Алике показалось, что Дуглас размечтался о чем-то и не слышит вопроса Тони. Наверняка думает о Мелисанде, негодяй. Неожиданно Дуглас спросил: