Он улыбнулся, в который раз восхитившись точеным профилем жены, почувствовав, как в нем опять поднимается желание. Он загорался, как спичка, стоило ему прикоснуться к ее руке или хотя бы услышать ее голос из соседней комнаты. Для него не имело значения, в хорошем она настроении или сердится и кричит. Сейчас же, находясь так близко от нее, он совсем потерял голову.
— Сними-ка свою пелерину, — тихо сказал он.
Мелисанда в этот момент произносила длинный монолог о том, как ее мучают стыд и чувство вины, как она страдает от его невнимательного отношения к ней, подчас невыносимого… Он даже посмел запустить в нее расческой!..
— Что ты сказал?
— Я сказал: сними свою пелерину.
— Но мне совсем не жарко.
— Ладно.
Она состроила недовольную гримаску и начала расстегивать пелерину. Он помог ей снять ее и аккуратно положил на другое сиденье. Потом начал целовать ее, взяв ее голову в свои ладони.
— Тони!
— Тише. А теперь, дорогая, сними эту шляпку. Она мешает мне целовать тебя как следует. К тому же под ней не видно твоих чудесных волос. Я так люблю, когда они струятся у меня между пальцами.
Поскольку приказ был облечен в форму комплимента, Мелисанда, смилостивившись, сняла шляпку, положив ее на пелерину.
— Ну а теперь… — Тони начал расстегивать лиф ее платья. Она ахнула и ударила его по руке.
— Мы в коляске. Тони! И это посреди дня! Боже, ты должен остановиться, ты не сделаешь этого, ты…
Он заставил ее замолчать, закрыв рот поцелуем. Потом прошептал ей в самое ухо:
— Тебе лучше вести себя тихо. Ты моя жена, Мелисанда, и очень скоро ты поймешь, что должна слушаться меня. Прошлой ночью ты вряд ли получила удовольствие, но сейчас я постараюсь это исправить. Только молчи и делай, что я тебе говорю.
Какое-то время она недоверчиво смотрела на него, не находя слов. Прошлой ночью она чувствовала себя страшно неловко от того, чем они занимались. Когда она сбежала с Тони из дома, она совсем не думала об этой стороне отношений. Ей просто хотелось доказать отцу и этому графу Нортклиффу, что они не могут управлять ею, как им хочется. Тони был очень милым, галантным и обходительным. Но очень быстро она распознала в нем незаурядный ум и силу и настоящее мужское упрямство. Но ей казалось, что приручить его не составит большого труда. По крайней мере до сих пор ей удавалось приручать любого, кто заплывал в ее сети.
Прошлой ночью Тони был очень нежен с ней. Она сумела понять, что он обладает большим опытом в этой области, но оценить его по достоинству не смогла. Вся процедура показалась ей страшно неловкой, и она была рада, что все это происходит в темноте. О том, что это могло доставить какое-то удовольствие, не могло быть и речи. Получать комплименты, поцелуи и подарки гораздо приятнее.