— Простите, дорогая, но мне что-то не верится в это. Времена, когда отцы могли принудить своих дочерей к нежеланному браку, канули в прошлое.
Говоря это, он и сам понимал, что его слова звучат фальшиво. Тони вовсе не говорил ему, что отец заставил ее пойти на это. Но он прощупывал почву, и не похоже, что эта леди собирается его опровергать.
— Нет, нет. Меня никто не заставлял. Папа очень любит меня, и я сама не могла допустить, чтобы…
— Не повторяйтесь. Вы спасли его и принесли себя в жертву. Вы должны радоваться, что так удачно себя продали, ведь я дорого заплатил за жену, хотя и получил вместо нее кота в мешке.
Алике выпрямилась в седле во весь свой небольшой рост.
— Я могла бы стать очень хорошей женой, милорд, если бы вы дали мне шанс и не унижали все время своим презрением.
Ей наконец удалось заставить его взглянуть на нее. Увидев ее бледное лицо, он подумал, что, возможно, при падении она пострадала больше, чем он предполагал.
— Тони говорил мне, что вам легче вырвать зуб, чем провести сезон в Лондоне. Он говорил, что вы погибаете от одной только мысли, что вам придется посещать светские балы и рауты, знакомиться с дебютантками и рассматривать их в качестве кандидатур на роль вашей жены. Он сказал, что вы чувствуете себя как загнанный зверь, окруженный охотниками.
— Да? Он так говорил? И вы ему поверили? А вам не приходила в голову мысль, что Тони скажет все, что угодно, лишь бы найти какие-то извинения для себя? Просто чтобы оправдать собственное предательство!
— Тони очень страдает оттого, что все так произошло. Он очень любит вас.
— Еще больше он любит вашу сестру.
— Да, он любит ее.
— Он — Иуда, и я не хочу больше его знать.
— Это случилось против его воли. Неужели вы думаете, что он женился на Мелисанде просто вам назло? Даже если вы очень огорчены, вы не должны так думать о нем. И я не думаю, что он лгал, когда говорил, как вам не хочется ехать в Лондон.
Дуглас рассматривал свои сапоги. “Нужно будет заказать новые, эти скоро выйдут из моды”.
— Как бы там ни было, он не имел права принимать за меня решения. Все это было сказано лишь себе в оправдание.
— Мне очень жаль.
«Ей жаль. Да что она в самом деле о себе думает!»
— А вы знаете, что я могу аннулировать этот брак и потребовать обратно все деньги, которые заполучил ваш очень ловкий отец по брачному контракту?
— Не смейте говорить о моем отце в таком тоне! — вспылила она и замахнулась, чтобы дать ему пощечину.
Дуглас не шелохнулся. Он замер, не сводя с нее взгляда.
— Так чему и кому я в конце концов должен верить?
Алике искала и не находила себе извинений. Они не имели права так поступить с ним.