Она подложила ему под голову ладонь и сильнее наклонилась, чтобы лучше укрыть от непогоды. Сама она совсем закоченела, и все ее тело ломило от неудобной позы.
— О Боже, ты хочешь задушить меня, женщина?
Она застыла, не веря своим ушам. Его голос звучал издевательски. Медленно подняв лицо, она посмотрела на него, встретив смеющийся взгляд широко открытых глаз. Ее волосы упали ему на лицо — плотная занавеска из мокрых прядей.
— Дуглас! Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно! А вы поверили в мою слабость? Голова, правда, раскалывается, но в остальном — чудесно. — Он помолчал, потом ухмыльнулся:
— Я не стану возражать, если вы снова накроете меня своей обольстительной грудью.
Алике не ответила. Пусть говорит все, что хочет. Он не умрет. Он слишком низок, неблагороден и зол, чтобы умереть.
— Наши лошади убежали, — сказала она, заставив себя улыбнуться. — Дуглас, мы застряли здесь надолго. Даже не представляю, как далеко от дома мы находимся. А дождь все не кончается. У вас кровь за левым ухом. Вы упали на камень, поранились и на несколько минут потеряли сознание.
Она замолчала, не зная, что еще сказать. Дуглас пошевелился. Голова отозвалась тупой болью, но не такой сильной, как можно было ожидать. “Вставай”, — сказал он сам себе. Сел, слегка покачнулся, но тут же выпрямился и огляделся вокруг.
— Видите вон ту тропинку? Мы находимся неподалеку от домика моего лесника. Его зовут Том О'Мэлли, и он единственный из тех, кого я знаю, кто не станет охать и ахать и задавать вопросы, если мы заявимся к нему глухой ночью, насквозь мокрые, в самом плачевном виде. Пойдемте, Александра. Помогите мне встать, и мы пойдем к нему. Возвращаться отсюда домой слишком далеко.
До него вдруг дошло, что Александра тоже назвала Нортклифф-холл “домом”. Глупая мысль. Она не должна была так говорить. Это не ее дом и, возможно, никогда им не будет.
С ее помощью он поднялся и покачнулся, ощутив легкое головокружение. И даже не очень легкое. Дуглас постарался сдержать раздражение.
— Мне придется опереться на вас. Хватит у вас сил, чтобы выдержать мой вес?
— Да, конечно, — сказала она, наклоняя голову и обнимая его за талию. Потом посмотрела на него сквозь пелену дождя. — Я готова, Дуглас. Обопритесь на меня, я не уроню вас.
У него страшно болела голова, и перед глазами все расплывалось. К тому же он промерз до костей. Александра шла рядом, согнувшись под его тяжестью. Вдвое ниже его, она тем не менее пыталась его поддержать. Дуглас пошутил:
— Да вы — настоящий Геркулес. Кто бы мог подумать, что в вас столько силы. Сюда, Александра.