И коняга, словно прочитав мои мысли, не заставил себя ждать.
— Твою ж мать! — вдруг тоненько взвизгнул главарь, подпрыгнул и, едва не свалившись в костер, обиженно пожаловался: — Меня кто-то укусил!
Из-за плеча стоявшего рядом с ним товарища высунулась рыжая голова Борьки. Сосредоточенно пожевав, он выплюнул под ноги бандитам какой-то цветастый клочок и глубокомысленно заявил:
— Нет, все же мы, благородные жеребцы, лучше тех, кто считает себя повелителями этого мира. Человек разумный… Фу! Да о каком разуме может идти речь, если вы не в состоянии позаботиться о собственной гигиене!
— Э-э-э… — изумленно проблеял стоявший рядом с Борькой разбойник и, не сводя глаз с жеребца, медленно начал отступать.
— Чего он там про гиену загнул? — громким шепотом поинтересовался непонятно у кого другой, маленький и рыжий, нервно теребя не желающий доставаться нож.
— Похоже, братва, мы мухоморов пережрали! — промямлил третий и усиленно потер глаза, явно надеясь, что видение исчезнет. — Ну не может этот холодец разговаривать. И вообще, откуда он взялся? Может, он не настоящий?
Борька скептически фыркнул, неспешно развернулся к нему задом и вдруг с пронзительным ржанием вскинул копыта. Бродяга, видимо, так и не понял, почему и зачем он куда-то летит. В полете его перехватил Ник и, врезав кулаком в висок, заботливо уложил у костра.
Не сразу, но все же сообразив, что к жертвам неудавшегося ограбления подоспела тяжелая кавалерия, трое бандитов вместе с главарем, сверкавшим в прореху штанов голым задом, отскочили подальше от жеребца и моментально вооружились кто чем мог.
В руках у Ника непонятно откуда взялся довольно дорогой клинок с усыпанной самоцветами рукоятью и так выразительно заплясал, что разбойники окончательно погрустнели, но, подбадриваемые главарем, снова принялись нас окружать.
— Девчонку хватайте! — разорялся он, махая во все стороны топором. — Тогда и этот вьюнош сговорчивым станет! Главное, бешеной кобыле под копыта не попадитесь!
А вот о кобыле ему лучше было бы не заикаться!
Злобно фыркнув, Борька развернулся и рысцой попер на обидчиков, но бродяги, помня наказ главаря, кинулись врассыпную. Выбрав жертву, жеребец бросился за ним и, настигнув, принялся гонять бедолагу по полю.
Тем временем трое других напали на Ника. Я даже невольно залюбовалась, глядя, как он ловко отбивает атаку сразу троих. К сожалению, это и было моей ошибкой. Бандит, «отдыхавший» у костра, очнулся, но заметила я это, только когда холодная сталь ножа больно впилась мне в шею и хриплый голос над ухом прокаркал: