– Они очень молоды и пока еще учатся, – возразила Мэй. – Ты просто забыла, какой была когда-то. Им приходится бороться за жизнь, мудрость придет потом. Но для этого надо, чтобы они не погибли раньше срока. Я хочу помочь им, Леа!
– Если им нужна помощь, то эта помощь не нужна, – холодно улыбнулась Леа. – Не волнуйся, Мэй. Вспомни, кто мы и для чего мы. Да, эти девочки могут позволить себе размениваться по мелочам, зато мы давно уже нет. Если Мэг убьет их – значит, на большее они не пригодны. Если не убьет – это ничего не будет значить, кроме выпавшего им шанса продолжить игру, а нам – на нее посмотреть.
– И прервать, как только игра станет опасной, – сурово заметила Нэл. – А рано или поздно это произойдет, я вам ручаюсь. Они действительно растут на глазах.
Я вздрогнула и проснулась. Сердце колотилось, словно бешеное. «Надо записать сон, а то опять забуду», – сообразила я и, схватив лист бумаги, занесла на него впечатления, а лишь потом снова закрыла глаза.
К Женьке на работу зайти можно было лишь по пропуску, но она обещала нас провести. Не понимаю, как функционирует банк, в который не пускают людей? Вообще, признаться, сомневаюсь в ценности данных учреждений. Из магната и банкира еще в первом вижу прок – его предприятие производит продукт. Правда, у меня в голове не укладывается, почему работники получают настолько меньше владельца, но это уже другой вопрос. А вот огромные зарплаты в банках и выдаваемые им государством дотации для меня полная загадка. Ах, если банки обеднеют, страна рухнет! Неужели? Здравоохранение и образование отдали концы – никто глазом не моргнул, а разорения банкира мы не переживем, поэтому его необходимо холить и лелеять. Деньги должны делать деньги, говорите? Ну-ну. Я лично уверена, что прибавочную стоимость создаем мы с вами.
Так я размышляла, спеша за подругами по длинному сверкающему коридору. За стеклянными дверьми в огромных залах сновали клерки. Ни за что б не согласилась целый день быть выставленной в подобной витрине, да еще в окружении огромного количества народу!
– А поменьше комнат у вас нет? – поинтересовалась я. – Просто ужас – сидеть в такой толпе!
– Раньше были небольшие кабинеты, а теперь перегородки разрушили, – вздохнула Женька. – Да, стало тяжело, но это веяние времени. Во всем цивилизованном мире так принято, сразу повышается производительность труда.
– С чего бы ей повышаться от некомфортных условий, приводящих к стрессу? – удивилась я. – Впрочем, какая в банках вообще производительность? Что вы производите?
– Труд, по крайней мере, есть, – помолчав, ответила подруга. – От слова трудно. Трудно у нас последнее время!