Он остро ощутил тот момент, когда Ариель начала отвечать на ласки. Все ее тело словно изменилось, будто что-то глубоко в душе ослабло, раскрылось, и Берк в это драгоценное мгновение понял, что она больше не опасается, не боится и полностью доверилась ему. Губы приоткрылись чуть шире, и Берк едва не застонал от наслаждения, когда она нерешительно коснулась своим языком его.
— Ариель, — нежно прошептал он.
Она стиснула руки у него за спиной и поднялась на цыпочки, чтобы стать к нему еще ближе. Каменно-твердая мужская плоть, распирающая панталоны, вжалась в мягкий живот, но Берк думал лишь об одном: она не боится, она верит.
Его поцелуй становился все более крепким и властным. Ариель приняла его страсть, жгучее и пьянящее желание, и отдавалась им, отвечая не только собственной настойчивой потребностью, но и подавленными чувствами той пятнадцатилетней девочки, так любившей его давным-давно.
Ариель никогда не подозревала, что поцелуй может быть таким. Изменчивый, ставший из нежного жгучим, слегка дразнящим и таким опьяняющим, что хотелось плакать от счастья…Она сердцем сознавала силу этого поцелуя, поцелуя, заставившего ее хотеть узнать Берка еще лучше, всего, до конца — его вкус. изгибы и впадины тела, мягкость плоти, твердые мышцы живота… И с этими неуловимыми чувствами смешивались другие — странное мучительное томление, схожее с болью, сосредоточенной внизу живота, неодолимое стремление прижаться к нему, ощутить его тело, мужественность в себе, до конца. И в этом не было ни страха, ни колебаний, только напряженное ожидание и осознание чудесных открытий.
Ариель тихо застонала, и оба встрепенулись. Берк немного приподнял голову и дремотно улыбнулся:
— Это самый прекрасный звук, когда-либо слышанный мной.
Он снова поцеловал ее. Ариель почувствовала, как его ладони распластались по ее спине, привлекая девушку ближе, как эти мужские руки сжали ее бедра, подняли ее вверх, давая почувствовать, как напряглось его мужское естество, наполняя ее почти лихорадочным возбуждением. Ариель втянула в себя воздух и снова тихо простонала. Он мял ее бедра, прижимая и притискивая к набухшему фаллосу, но Ариель, не в силах сдержаться, дернулась и впилась пальцами в его плечи.
— Берк, — пробормотала она голоском, тоненьким и прерывающимся от едва сдерживаемой страсти.
Он осыпал поцелуями ее подбородок, глаза, губы, потом подхватил на руки.
— Вот теперь настало время сделать с тобой все, что я захочу, — пригрозил он, но Ариель только рассмеялась и, крепче обняв мужа, положила голову ему на плечо. Он всем существом ощутил, как омывают его ее доверие и нежность. Сейчас Берк чувствовал себя богом, королем, и самое главное, мужчиной и ее мужем.