— Серьезный вопрос, и наука сложная, — кивнул Найт.
— Дело опыта, и хитрости и, пожалуй, коварства.
— Лучше не скажешь, — подтвердил Берк. Ленни, шутливо подмигнув Ариель и Несте, нарочито тяжело вздохнула:
— Представляете, что случилось бы займись женщины боксом?
— Не знаю, — задумчиво протянула Ариель, — но, думаю, природа в большей степени одарила нас теми свойствами, о которых говорил Найт.
Появившийся на пороге Монтегю вежливо откашлялся:
— Ужин подан, миледи.
— Важная часть науки — есть хорошо и регулярно, — объявил Перси, предлагая руку Ленни.
— А самое главное — нежный поцелуй перед завтраком, обедом и ужином, — добавил Берк, целуя жену.
— Незаменимо для хорошего пищеварения.
— И последний, заключительный принцип, — терпеливо-веселым тоном воскликнул Найт, — способность сохранять здравый рассудок в окружении влюбленных безумцев.
— Твой час настанет, старина, — пообещал Алек.
— Никогда! — яростно отрекся Найт. — Только не я.
Ни малейшего шанса. Даже через миллион лет. И потом, я умираю от голода.
— Наконец-то в постели, где нам и полагается быть. Представляешь, я еще ни разу не любил тебя в постели!
Ариель подумала о благоухании листьев, травы и мха, о робких солнечных лучах, пробивавшихся сквозь густые кроны, плясавших на обнаженной коже, о тяжести его тела и поняла, что будет помнить это день до тех пор, пока не умрут чувства, зажженные в ней Берком в этот самый первый раз.
— В кленовой роще, — пролепетала она, не зная, как выразить то, что испытала, — было так хорошо…
— О да, — согласился Берк тихо и медленно стянул с нее простыню, обнажив груди.
— Берк, я не ожидала, что так будет.
Берк разглядывал ее груди, но тут поднял глаза:
— Ты имеешь в виду наслаждение со мной, с мужчиной?
— И это, и то, как прекрасно просто быть собой и больше никогда не бояться.
И сердце Берка сноха мучительно сжалось властным, почти убийственным ощущением, сводившим его с ума от любви и желания. Он медленно провел ладонью по розовым холмикам, вверх и вниз, и сказал, решившись быть с ней абсолютно честным;
— Но все же это еще очень хрупкое чувство, не так ли?
— Не знаю.
Дыхание ее стало слегка прерывистым, и Берк улыбнулся, зная, что она испытывает в этот момент.
— Ты такая мягкая, — шепнул он и, наклонив голову, вобрал ртом ее грудь.
Тонкие пальцы запутались в его волосах, привлекая его ближе.
— Мило. Очень мило, — заметил он, легко касаясь затвердевшего соска.
— Ты лучше, — убежденно заявила она, дернув его за ухо. Берк поцеловал пухлые губы, как она хотела, крепко и страстно, отдавая и отдавая, предлагая всего себя, заставляя принять и понять его.