Целый день прошел в работе — весь свободный персонал базы занимался строительством забора из готовых быстро возводимых конструкций, которые привезли с собой.
— Все новенькое в маслице! Сколько лет-годов на складе лежали и не требовались, а вот теперь, видишь, пригодились, — сказал старшина Корвакс, проводя по замасленной балке пальцем. — Хорошая смазка, устойчивая.
— Да уж, — согласился Джек, поглядывая на свои ладони, которые были в серо-зеленых пятнах смазки, несмотря на то, что он работал в рукавицах, а потом мыл руки с обезжиривателем.
— Не обращай внимания, за неделю отмоется.
— За неделю?
— Шучу, — улыбнулся старшина, видя на лице Джека испуг. — Ну ладно, пойду кашеваров подгоню, и так ужин на полтора часа задержали из-за этого забора.
— Это правильно, — сказал Джек, глядя на закат сквозь сетку.
Подошел Хирш, а за ним жующий Шойбле.
— Ты тут, часом, не стихи сочиняешь?
— Нет, просто хочу понять, чувствую ли я теперь себя защищенным с этим забором.
— Ну и как?
— Пока не очень.
— Это потому, что ты еще не ужинал, — предположил Шойбле. — Когда человек сыт, он чувствует себя защищенным.
— Я так понимаю, ты на ужин уже не пойдешь? — спросил Джек.
— С чего это? Просто я пробую шпик, хочу отличить вкус того, что с красным перцем, от того, который с черным.
— И как, получается?
— Пока что в процессе…
Шойбле вытер руки об куртку и, подойдя к забору, проверил его на прочность, попробовав раскачать.
— Хорошо стоит, такой только техникой свалить можно. Или перепрыгнуть.
Сзади послышался шум запускающейся турбины, а затем на пост прошагал «гасс», который вместе с зенитными танкетками должен был охранять подходы к базе.
Раньше тяжелые роботы располагались по центру, чтобы оперативно выйти в нужном направлении, но с появлением ограждения у них появилась своя позиция.
— А вы знаете, как меня старшина Корвакс насмешил? — спросил вдруг Шойбле.
— Как? — поинтересовался Джек.
— Я когда в засаду ночью сел на оленей, смотрю, старшина чухает. Подходит ко мне и говорит — ты чего тут делаешь? Я говорю — командование разрешило, готовлюсь подстрелить оленя. А он мне говорит, твои дружки над тобой посмеялись, тут никаких оленей отродясь не бывало. И ушел.
— А ты что же?
— Ну, я сначала засомневался, вы же с Тедом те еще артисты. А потом подумал — посижу еще немного. И не пожалел! Только кабан тот вышел не с той стороны, но, когда они с этим крокодилом сцепились, я уже понял, куда бежать.