земли или несколько жемчужин, он, пожалуй, отказался бы.
Сянцзы быстро поднялся и потащил за собой верблюдов. Он не знал, в какой они сейчас цене, но от кого-то слышал, что в прежние времена, когда еще не было железных дорог, они стоили недешево: верблюды выносливы, а едят меньше, чем мулы. Сянцзы не мечтал разбогатеть, он надеялся лишь выручить столько, чтобы хватило на покупку коляски.
Начало светать. Прямо перед ним занималась заря — значит, он в самом деле шел на восток. Он знал, что если даже и перепутал дорогу, то направление взял верное: горы остались позади, впереди лежит долина. Мрак рассеивался, и, хотя света было еще недостаточно, очертания полей и дальнего леса становились все более отчетливыми. Звезды постепенно бледнели, небо было не то в тумане, не то в облаках; казалось, оно стало немного выше.
Сянцзы поднял голову. Он ощутил запах травы, услышал пение птиц, увидел вырисовывающиеся в предрассветной дымке контуры холмов; к нему как бы снова вернулись слух, зрение и обоняние. Он мог теперь рассмотреть свой наряд, по увидел только грязные лохмотья. Зато убедился, что руки-ноги у него целы и что он действительно жив. Он словно пробудился от страшного сна и почувствовал, как хороша жизнь!
Осмотрев себя, он перевел взгляд на верблюдов: они выглядели такими же измученными, как и он, и были ему так же дороги, как собственная жизнь. Верблюды линяли, мертвая шерсть сползала с них клочьями, обнажая розоватую кожу. Они походили на огромных нищих. Особенно жалкое впечатление производили их голые, изогнутые, как у отощавших драконов, шеи с глуповатыми и презрительными мордами. Однако, несмотря на их вид, Сянцзы не испытывал к ним отвращения — все-таки это были живые существа! Он считал себя самым счастливым человеком на свете — небеса ниспослали ему три живые драгоценности, на которые можно выменять коляску. Такое случается не каждый день. Сянцзы не выдержал и рассмеялся.
На востоке занималась заря, земля и лес вдали потемнели; серый полумрак утра отступал перед красным светом восхода. Кое-где небо стало фиолетовым, местами на нем разгорались красные полосы, по большая часть его все еще оставалась сизовато-серой. Вскоре сквозь тучи прорвались лучи, и краски стали ярче. Неожиданно все кругом обозначилось чрезвычайно отчетливо. На востоке небо вспыхнуло багрянцем и из серого стало чисто-голубым. Тучи расступились, и на землю хлынул золотой поток. На юго-востоке засверкал громадный занавес, сотканный из облаков и солнечных лучей. Темная зелень полей, яркая листва деревьев и трав засверкали, словно малахит. На соснах заиграли желто-красные зайчики. Золотом отливали крылья птиц. Вокруг все искрилось радостью. Сянцзы хотелось громко приветствовать восходящее светило, ему казалось, что он не видел солнца с тех пор, как его схватили солдаты. Сколько страданий перенес он за эти дни! Он не смел поднять голову, он забыл о солнце, о луне, забыл о небе. А теперь он свободно шел навстречу свету. Солнце золотило росу на траве, било прямо в лицо, согревало душу. Он забыл обо всех своих горестях, обо всех невзгодах. Пусть он в лохмотьях, в грязи, по ему светит солнце и он снова живет в ласковом, теплом мире. Радость переполняла его душу, ему хотелось громко петь и кричать!