Против первых построек два мужика копали канаву. Увидев «барина», — Яков Александрович был уже в статском, — они сняли шапки и низко поклонились.
— Где тут, почтенные, Кирилл Березин живет? — спросил учитель.
— Кирилла Дмитрич-то? — отозвался старший крестьянин. — А вона крыша тесовая видать, во-он за тополью-то…
Через пять минут Вербов стоял перед высокой избой с затейливо-вырезными наличниками и карнизами. Крепкие ворота, крытые тесом большие сараи — все было новое, не больше как года два или три поставленное.
«Ай да Береза, вот так важно обстроился», — думал Яков Александрович, готовясь стукнуть в окошко.
Но в это время на дворе, за воротами, фыркнула лошадь и послышался мужской голос:
— Так ты ступай к Мухину, скажи, коли нету денег, то пусть льну либо конопли везет. Уж неделя как долгу-то срок, а когда он почешется?.. Я, скажи, ждать больше не стану, на той неделе как есть становому доведу и про его, и про Петьку… Умели должать — умейте рассчитываться. Понял?
— Понял, Кирилла Дмитрич, так все и скажу, — отвечал другой мужской голос.
Ворота заскрипели, распахнулись, и сытая лоснящаяся лошадка вывезла на улицу двухколесную таратайку, в которой сидел сам Береза.
Если бы Яков Александрович встретил его не здесь, то навряд бы узнал. Синяя опрятная поддевка облегала плотные плечи. На воротник сзади, под завитками волос, наплывала, при толчках таратайки, жирная складка. А когда он повернулся к учителю, тот увидел румяные и какие-то масленые щеки, опушенные русой курчавой бородкой, и быстрые глаза, зорко его окинувшие, в то время как рука потянулась было к картузу.
Но вдруг Кирюшка узнал приятеля, расплылся в улыбке и мигом стал похож на прежнего смешливого, подвижного парнишку.
— Батюшки-святы! — закричал он, натягивая вожжи. — Никак Яша? Яков Александрович, благодетель!.. Эй, Мишка, иди коня держи! Мишка-а!
Из еще не закрывшихся ворот выбежал дюжий парень и бросился к лошади, а сам Береза, проворно вылезший из таратайки, обнимал уже Якова Александровича.
После первых вопросов, — когда приехал, как дедово здоровье, отчего раньше не пришел? — Кирюшка ввел гостя во двор и здесь, тыча пальцем в разные стороны, за пять минут самодовольно рассказал, что и где у него в хозяйстве делается, особенно напирая на величину и добротность льняного сарая.
— С твоей, Яша, с легкой руки льном-то я занялся, — говорил он. — Из денег, что на свадьбу мне пожаловал, половину тогда же в дело пустил. Вот покупаю теперь по окрестности да сам потом в город купцу Манюкову вожу. Есть кой-какой доходец, коли с умом. — Сияющий Кирюшка подхватил Вербова под локоть и с почетом повел к крыльцу. — Сейчас Степаниду кликнем, ребят наших посмотришь, закусим чего-нибудь… Мишка! Ступай, хозяйку с огорода зови, гость дорогой, скажи, приехал… — крикнул он, оборотясь к двору. И вдруг запнулся, лицо изобразило замешательство, рука всей пятерней влезла в бороду.