Наконец Денисович опомнился — нагнулся, поднял клубок, отряхнул от пыли и, привстав на земляную завалинку, подал его хозяйке.
— Вам, верно, папеньку? — проговорила девушка. И по легкому, но стремительному движению стана поручик понял, что она готова скрыться и едва принудила себя выговорить этот вопрос.
— Да, мне бы полочку заказать, — ответил он и соскочил на землю.
При звуке голоса девушки напев марша оборвался, а после фразы поручика из отворенной дверцы сарая против дома высунулась сначала черная нога-деревяшка, а за нею показался высокий человек в холщовых штанах и нижней рубахе. В руках у него была стамеска и какая-то палочка.
— Виноват, ваше благородие, — сказал он, увидев офицера. — Сей момент мундир вздену, — и вновь нырнул в дверь.
— Да нет, зачем же, не трудитесь… — поспешно проговорил Денисович и подошел к сарайчику.
Ему очень хотелось обернуться, чтобы еще раз увидеть девушку, но он не решился на это и дождался, пока инвалид, уже в мундире, с затертой тесьмой сверхсрочных шевронов на рукаве, вылез на двор.
Выслушав заказ, Подтягин на миг задумался, разглаживая пышные седеющие бакенбарды, и потом вымолвил:
— Что же, можно… Отчего не сделать?..
А на вопрос о цене отвечал:
— Да дорого не возьмем, не извольте тревожиться.
— Нет, уж ты скажи теперь, пожалуйста, — настаивал поручик. — Я так не люблю.
— Копеек тридцать-то взять надо, ваше благородие, — сказал Яков и поторопился пояснить: — Доску возьмем чистую, сухую, опять же подпорки вырезать фигурные да повощить все как полагается… Дня через два аль три, в пятницу, что ли, и пожалуйте, готова будет…
Поручик согласился и повернул уходить. Тут он взглянул на окошко. Оно было пусто, но Денисовичу показалось, что в глубине комнаты мелькнуло что-то голубое и желтое.
Заказчик не пришел в пятницу. С начальником постройки инженер-капитаном ему пришлось проводить на реке целые дни вплоть до субботы. Но в воскресенье после обедни он собрался за своей полкой. Уже несколько дней от хозяина квартиры поручик знал занимавшую все село новость о производстве Якова. Даже подумал накануне, не лучше ли послать за заказом кого-нибудь, а то неловко как-то платить три гривенника чиновнику. Но воспоминание о девушке с клубком, постоянно к нему возвращавшееся, заставило пренебречь этим соображением, пристегнуть к сюртуку эполеты, тщательно причесаться и в бодром, но тревожном настроении двинуться в недальний путь.
Знакомая калитка оказалась запертой. Поручик брякнул железной щеколдой разок, подождал и опять брякнул. Послышался стук деревяшки на крыльце, быстрые ковыляющие шаги и голос инвалида, в такт шагу припевающего какую-то замысловатую дробь.