- Как нечего делать, - на полном серьёзе согласился Кит.
- То-то и оно, - мрачно вздохнул Беленец.
Вышли из здания на перрон. Пахнуло углем и прочими парами, дымами, смазками и всякими креозотами старой железной дороги. Перрон был прилежно вымершим, поезд тоже прикинулся заснувшим с первого по последний вагон. Беленец пошмыгал носом и повертел головою, будто нюхом определял, все ли пассажиры военно-санитарного состава залегли и накрылись одеялами с головою, как было приказано… Справа, вдали, послышалось шипение, оба – и Беленец, и Кит – повернули головы туда. Все движение в пространстве, смутно видное в той стороне, было движением дымов и паров одного бодрствовавшего в ночи паровоза.
- Ясно, - сказал Беленец и подтолкнул Никиту в другую сторону, в хвост состава.
Между двумя вагонами Кит заметил открытую платформу с зачехленным орудием на ней и невольно притормозил поглазеть.
- Заметь, не на каждый санпоезд счетверенную пулеметную установку ставят, - подсказал Беленец, продолжая подталкивать Кита вперед, мол, не надо задерживаться. – Угадай, ради защиты какого особо ценного груза она тут…
- Угадал, - сказал, не раздумывая, Кит.
- А вот и наш вагончик на курорт, - тут же, у следующего вагона, и тормознул Беленец Кита.
Наверху, в дверях, их уже ожидал капитан Кравцов. И уже тянул руку вниз. Беленец, не говоря ни слова, аккуратно, как ребенка, приподнял Кита под мышки и подал Кравцову… хотя Кит мог без всякого труда сам вспорхнуть в вагон.
- Уж извиняй, Особо-Ценный-Груз, - весело проговорил ему в спину Беленец.
По вагону, в живом движении луча ручного фонарика шли в обратном порядке: впереди капитан Кравцов, которому Кит сразу наступил на пятку и извинился, Беленец в арьергарде.
Капитан, пройдя полдюжины шагов, вдруг резко развернулся боком и остановился, так что Кит налетел на него. Шаркнула в сторону дверь.
Купе было как купе, обычное, с запахом старой, отсиженной мягкой мебели. Капитан положил свой фонарик на столик, лучом в ближний угол - так чтобы в глаза не светил, но отраженным светом открывал пространство для обозрения. На столике Кит увидел знакомый натюрморт: пару консервных банок, уже порезанный темный хлеб на тарелке, на ней же несколько кусочков сахара, чайник и три стакана в подстаканниках, с ложечками.
- Как генералы в штабе, барствуем! – удовлетворенно оценил обстановку Беленец…
…и протолкнул Кита в неосвещенный уголок, где для него уже был распахнут теплый ватник:
- Располагайся, сейчас поужинаем – и по койкам.
Кит с удовольствием запахнулся в ватник. Ему впервые, как попал в это время, стало уютно и очень захотелось поглядеть в окошко. Но оно было плотно зашторено, и Кит не решился отодвинуть уголок шторки.