В следующий миг дверца «Петровны» захлопнулась, и стало сумрачно. Но не очень. Пол задрожал и загудел громче и натужнее.
Пока Кит потирал пробитую сзади шинельку и, стоя на коленях, осматривался, куда бы теперь деться, Лев Константинович неуклюже перевернулся на полу и так, сидя, озадаченно поглядел на закрытую дверцу «Петровны», защитившую их от новых выстрелов. В руке он держал револьвер, вытащенный из-под полушубка, и, видимо, приходил к выводу, что отстреливаться уже нет смысла. Даже из мести.
- Что ж раньше-то не палили поганцы? – недоуменно подумал он вслух.
Кит едва расслышал его сквозь гул двигателя, плавно поднимавшего «Петровну». Ему-то картина была уже ясна. Он поднялся на ноги и глянул в круглое окошко. Точно! Метрах в пятидесяти от дома стояла другая старая дача, теперь неторопливо тонувшая внизу, в сосновом бору. Стреляли наверняка оттуда. Видно, не заметя погони и переведя дух, солдатики забрались на ту дачу, на второй этаж, выбрали себе удобную огневую позицию, но…
- Стали стрелять, когда лев убрался и двигатель загудел… - сказал Кит. – Подумали, что их уже не найдут… Придурки!
Ответа он не услышал и отвернулся от окошка.
Вот она была какая, «Петровна», внутри! Снаружи – старая железка со свалки, а внутри – роскошная кают-компания и рубка управления «в одном флаконе», обставленная в фантастическом стиле стим-панк. Малиновое кожаное кресло с высокой спинкой перед доской управления, оснащенной штурвалом, шеренгою рычажков и круглыми глазищами старинных циферблатов с блестящими латунными ободками. В кресле, спиной к дверце, отвернувшись от пассажиров, сейчас восседала княжна Лиза. Она держала штурвал, была строгой и спокойной… и потому как бы отдаленной. Это успокоило Кита. Княжна, с которой он так оплошал, была занята, и он теперь мог поглядывать на нее со стороны и привыкать к ней заново. Ход был за ним. Позади кресла, подперев его, сидел то ли охраной, то ли законным княжеским украшением железный лев с потухшими глазами.
По периметру располагались еще четыре низких и глубоких кожаных кресла вороной масти, а при креслах – округлые металлические тумбочки медного отлива, все в заклепках и с накладками, изображавшими родовой герб княжеского рода Веледницких: над щитом корона, а на щите - рука, с которой взлетает воздушный шар, украшенный звездами. Стены выглядели мягкими и стегаными. Они тоже были обиты кожей, но не черной, а рыжеватой, как куртка княжны Лизы.
Гул стал тише: видно, «Петровна», покинув опасное место, стала подниматься медленнее.
- Прошу вас, Никита Андреевич, - указал полковник старой охранки на соседнее кресло. – В вас малый вес, аппарат не накренится… - И осторожно глянул на княжну. – Не ошибаюсь, Елизавета Януариевна?