АЛАРИХ ОСАЖДАЕТ РИМ, 408 г.
Для Алариха наступил самый подходящий момент, чтобы добиться от Рима нужного ему соглашения. Чтобы придать своим требованиям вес, он выступил в долгий поход на Рим. Аларих приказал присоединиться к его войскам своему шурину Атаульфу с большим числом готов и гуннов. Армия быстро продвигалась на юг без затруднения. Как писал Зосим, атмосфера была даже в чем-то праздничной.
Единственной реакцией Гонория была активизация «охоты на ведьм», преследованиям подвергались все, кто имел какие-то дела со Стилихоном. Император приказал доставить в Рим и казнить сына генерала. Затем он наградил двух евнухов, которые исполняли этот приказ, пожаловав им посты императорского камергера и вице-камергера. Потом он расправился с командующим войсками в Ливии за то, что тот был женат на сестре Стилихона, и назначил на этот пост человека, его убившего.
В этом безумии участвовал и сенат. Вместо того, чтобы заниматься мерами практического противодействия приближающимся готам, сенат проголосовал за смертный приговор жене Стилихона, Серене. Благородные сенаторы были убеждены, что именно она и только она виновна в том, что варвары шли на Рим. Их аргументы звучали примерно так: «Аларих уйдет от города, когда Серены не станет, потому что не останется никого, на кого он мог бы надеяться, что тот передаст город в его руки». Серену казнили[226], а это лишний раз доказывает, что политический идиотизм не является специфической особенностью наших дней.
К удивлению сенаторов, смерть Серены нисколько не помешала продвижению готов. Аларих взял в осаду Рим и начал контролировать Тибр, перекрыв поставки в город через порт Остия. Сенаторы приготовились держаться до конца, полагая, что император, находящийся в Равенне, пришлет войска им на выручку. Они были либо слишком большими оптимистами, либо слишком плохо информированы о системе ценностей своего императора. Никакой подмоги из императорской ставки не пришло.
Обитатели Рима столь же плохо знали о том, кто их осаждает. В параноидальной обстановке гонориевских чисток распространился слух, что варварами у ворот города командует вовсе не Аларих, а некий родственник Стилихона, пришедший, чтобы отомстить. Ситуация в Риме становилась отчаянной, и горожане «были в страхе, что начнут есть друг друга»[227]. Святой Иероним пересказывает услышанную им историю о матери, съевшей своего новорожденного ребенка.
В конце концов, римляне направили к Алариху послов, чтобы сообщить, что они готовы сражаться, но предпочтут переговоры о мире. Зосим рассказывает, что послам было стыдно за то, что они толком даже не понимают, кто их атакует. Аларих вел себя высокомерно. Он рассмеялся парламентариям в лицо и отвечал на их предложения с «заносчивостью и самонадеянностью». Он потребовал, чтобы римляне отдали все золото и серебро, какое есть в городе, все домашнее имущество и всех варварских рабов. Один из послов спросил: «Если мы отдадим все это, что же останется горожанам?» Аларих ответил: «Их души»