— Ну, слава богу! — с чувством сказала Дурсун. — Он нынче рано утром письмо ей привёз. Она призадумалась и весь день вроде как сама не своя.
— Ну, ещё бы! Замуж выйти — не чашку чая выпить. Призадумаешься. Хоть и любишь, а всё-таки страшно. Ну, прощай! Я побегу.
— Да куда-ты? Плов готов, и сейчас Вели-ага придёт.
— Э, нет, Дурсун, некогда! У меня теперь, сама понимаешь, сколько хлопот! Всё надо обдумать, всё приготовить.
И Умсагюль ушла, хлопнув калиткой.
Сурай всё это слышала и трепетала от гнева. У неё так дрожали руки, что она не могла застегнуть пуговицу на платье. А любовь к Анкару вдруг сменилась жгучей ненавистью и даже презрением.
Так вот он что задумал! Сурай считала его открытым, прямодушным человеком, а он, оказывается, такой же мелкий хитрец, как и его мать, эта толстая болтунья Умсагюль.
«Сватай, мама!..» Да никогда, никогда я не выйду за такого человека!
Вне себя она кинулась было на веранду, чтобы крикнуть это матери, но как раз в это время по тропинке из сада, опираясь на палку, величавой походкой шёл Вели-ага, а с другой стороны в калитку во двор входили Аман и Сэльби. Сурай увидела их и отпрянула назад, вбежала в комнату и села на диван в совершенном смятении.
Со двора донёсся взрыв смеха. Это Вели-ага встретил какой-то шуткой Амана и Сэльби. И смех этот странно и больно отозвался в сердце Сурай, как будто он долетел до неё из какого-то иного, уже навсегда утраченного ею мира.
«Им весело, — подумала она, — а мне…»
И вдруг почувствовала себя такой одинокой, и так жалко ей стало самое себя, что она чуть не заплакала.
— А где же Сурай? — басил Вели-ага. — Позвала меня в гости, а сама убежала. Вот так хозяйка!
Сурай вскочила с дивана, посмотрела в зеркало, одёрнула платье и пошла на веранду, стараясь казаться спокойной и даже весёлой.
— А, вот она! Здравствуй, моя доченька! — ласково встретил её Вели-ага. Он прислонил свою толстую палку к стене и сел за стол. — Ну, давай теперь чаю. Говорят, чай из рук красавицы вдвое слаще. Вот сейчас проверю, верно ли это?
Он засмеялся и сейчас же повернулся к Аману, сидевшему рядом с ним:
— А твои дела как, Аман? Я всё слышу от людей, будто ты хороший доктор, того-то да того-то вылечил. А мне что-то не верится. Когда ты успел ума-то набраться? Ведь недавно ещё ползал на карачках да скакал на прутике, как на коне. А теперь вон что! Хочется и мне это на себе проверить — верно ли говорят, да не берут меня никакие болезни. Здоров как бык.
И уже серьёзно стал расспрашивать Амана о его работе в больнице, как он лечит, какие операции делает. Аман любил своё дело и с увлечением рассказывал о своей работе, а Вели-ага пил чай и внимательно слушал.