— Я вижу, что удовлетворены решением вопроса?
Она кивнула.
— Тогда разрешите мне, — продолжал директор, — задать вам вопрос: с кем в этом году вы решили соревноваться? Кого вызываете помериться силами?
Оразджемал ответила не сразу. Зал притих, ждал. Видимо, в этом простом на первый взгляд вопросе крылось нечто принципиальное. Девушка тряхнула головой — а будь что будет! — и сказала:
— Ата-ага.
По клубу пронёсся лёгкий шумок удивления и тут же затих. Оразджемал твёрдо повторила:
— Ата-ага вызываю!
Что тут началось! Все поднялись и стоя аплодировали. Директор совхоза старался перекричать шум, но его никто не слышал.
Наконец волнение улеглось и послышались голоса:
— Сколько обещаешь собрать?
— Мы хотим знать.
— Или в секрете держишь?
Директор совхоза постучал карандашом по графину, призывая к порядку, и обратился к Оразджемал:
— Слышала? Отвечай народу. Или, может, не решила ещё, сколько соберёшь?
— Давно решила, — ответила Оразджемал. — Четыреста пятьдесят.
— Четыреста пятьдесят тонн!?
— Ох-хо! Вот это да!
— Берекелла! Молодец!
Я не мог оторвать взгляда от девушки. Она или не она? Иной раз казалось, что это моя Отджа — та же улыбка, голос, с теми же, присущими только Отдже интонациями. Но стоило ей посуроветь, заговорить серьёзно — и я уже не узнавал в ней Отджу.
Хотя о чём я размышляю? Она ведь действительно другой человек. Та была девчушкой из моего детства, а эта — мастер своего дела, всеми уважаемая Оразджемал Байлиева, гордость наша. Да и имя у неё другое: та — Отджа, а эта — Оразджемал.
Собрание закончилось. Я вышел вместе со всеми и, не торопясь, пошёл к зданию правления. Никто не обратил внимания на чужого в посёлке человека. Очевидно, гости приезжали сюда часто.
Вдруг я услышал:
— Постойте!
Обернулся.
— Шамурад!.. Вай-ей!.. Ну конечно, Шамурад! Я тебя в зале увидела и сразу узнала. Вай-ей!.. Точно — Шамурад!..
Ну вот, теперь попробуй не поверь, что это моя Отджа! Да, это она. И такая же хорошенькая, как в детстве. Те же милые лукавые глаза, взгляд которых преследовал меня даже во сне. Та же улыбка и ямочки на щеках.
А как она обрадовалась встрече! В груди моей шевельнулось что-то давно забытое. Я чувствовал, что любуюсь Отджой.
— Какими судьбами у нас? Ты ли это или мне кажется? Как дома, все живы-здоровы? — забросала она меня вопросами.
— Дома хорошо. Мать, отец здоровы. А вот я приехал сюда писать очерк.
— Это хорошо. Люди у нас славные, трудолюбивые. К нам приезжали журналисты, из кино были. А вот писателей не было. Молодец, что приехал.
Я был приятно удивлён: Отджа знает, что я писатель? Может, и рассказы мои читала?