Я встряхнулся от внезапного наваждения.
Опять проделки территории? Ну уж хрена два! Не проведёшь…
И в этот момент у меня возникло очень странное ощущение. Даже не ощущение, а какой-то отголосок, эхо. Показалось, будто от меня сейчас зависит что-то колоссальное. Стоит выпрыгнуть из корзины обратно на землю, и ничего не случится, всё рассеется, как вечерняя дымка. А стоит сказать Бобу, чтобы он начинал отпускать канат, и… возникнет совсем иная реальность, захлестнёт меня и всех остальных. И ни в одной из этих реальностей нет счастливого конца.
Снова ты чудишь, территория?
Лариса нетерпеливо толкнула в плечо.
– Поехали! – велел я Бобу.
Он кивнул, и учёные ослабили петли. По канатам прошла волна. Корзина вздрогнула, скрипнула и, покачнувшись, оторвалась от земли.
Гнетущее чувство исчезло. Выбор был сделан. Правда, я пока не понимал, какой именно.
– Зачем тебе понадобилось смотреть на всё это сверху? – спросила Лариса, когда мы поднялись метров на пять.
– Появилась одна идея, вот и решил проверить. К тому же, раньше это никому не удавалось.
– Жаль, – вздохнула она.
– Жаль, – согласился я.
– Да я не о том, – задумчиво произнесла Лариса, глядя вниз. – Жаль, что умные люди часто вредят всем вокруг. Не хотят, а вредят. Парадокс.
– Парадокс, – повторил я. – А при чём здесь я? Я вроде никому не собираюсь вредить.
Лариса отвела глаза от удаляющейся земли. Пробормотала:
– Чертовски точно они назвали это место проявления.
Я искоса глянул на неё. Открыл рот, чтобы спросить, но она быстро повернулась, прижалась ко мне. Прошептала прямо в ухо:
– Высоты боюсь. Чушь пороть начинаю. Забудь.
– И какого ж рожна полезла за мной? – хмуро проворчал я, аккуратно отстраняя её.
Лариса пожала плечами.
Отличная, блин, пассажирка. Только такой мне тут и не хватало. Или… именно такой и не хватало? Тьфу ты!
– Так чего ты на воздушный шар полезла, если высоты боишься? – переспросил я.
– Фактура нужна для материала. – Она вздохнула. – Я ж не думала, что так страшно будет. Жуть.
– Ладно, не пищи. Боишься – сядь на дно и не высовывайся.
– Нет, – быстро сказала Лариса. – Так ещё страшней. Я рядом постою, подержусь за тебя, ладно?
Взгляд её странно менялся. В глубине блестящих глаз и впрямь застыл страх, но сквозь него проступало что-то ещё. Сомнение? Усталость? Боль? Какая-то… чужая боль.
Что-то с Ларисой не так… Может, умом повредилась? Ох, как же не вовремя.
– Хорошо, – спокойно сказал я. – Стой рядом, держись за меня. Только без резких движений.
– Спасибо, – прошептала Лариса, касаясь моего плеча.
Она не вцепилась в руку, а именно коснулась. Это не страх. Это больше похоже на благодарность, когда получаешь на что-то разрешение. С одной стороны, оно, конечно, так и есть, но с другой… Испуганная женщина себя ведёт иначе. Совсем иначе.