Слова ужалили, но не так сильно как то, как они были сказаны.
- В любом случае, - сказал он, - насчёт кулона, по крайней мере, сейчас мы знаем, что в каком-то смысле, твоя бабушка и моя мать пересекались через того, кто их сделал. Я просмотрю её вещи, и увидим смогу ли я ещё что-нибудь найти.
Я молчала.
- Мара?
Я покачала головой.
- Мне не следовало сжигать куклу, Ной. Я должна была поискать шов или что-то ещё.
- Ты не могла знать.
- Там был и кусок бумаги.
- Я видел.
- В нём мог быть ответ на всё это.
Ной легко заправил прядь волос мне за ухо.
- Нет смысла переживать об этом сейчас.
- И когда же было бы удобно переживать об этом?
Ной взглянул на меня.
- Нет нужды быть грубой.
Я закусила губу, потом выдохнула.
- Извини, - сказала я, смотря в потолок, следуя за узорами завитков на штукатурке. - Я просто - я волнуюсь о сегодняшнем вечере. - Мой голос сжался. - Я не хочу засыпать.
Я не знала где буду, когда проснусь.
Тогда Ной внезапно встал и пересек комнату. Заперев дверь, он встретился со мной взглядом.
- Рискованно, - сказала я.
Ной молчал.
- Как насчет наших родителей?
- Не обращай на них внимания. - Он вернулся к кровати и встал рядом с ней, глядя на меня. - Мне все равно. Скажи, что мне сделать, и я сделаю это, - сказал он. - Скажи мне, чего ты хочешь, и это будет твоим.
Я хочу ночью закрывать глаза и не бояться, что я открою их и увижу Джуда.
Я хочу спокойно просыпаться утром в своей постели и никогда не беспокоиться, что я окажусь в другом месте.
- Не знаю, - сказала я вслух, и в моем голосе прозвучал ужас и отчаяние. - Я боюсь - боюсь, что теряю контроль.
Боюсь, что я теряю себя.
Эта идея засела в моем сознании. Она всегда была там, всегда жалила меня, даже когда я не осознавала этого. Даже когда я об этом не думала.
Как Джуд.
Ной поддержал меня взглядом.
- Я не позволю этому случиться.
- Ты не можешь это остановить, - сказала я, мое горло сжалось. - Все, что ты можешь сделать - это смотреть.
Прошло несколько секунд, прежде чем Ной, наконец, заговорил.
- Именно это я и делаю, Мара. - Его голос был угрожающе бесцветным.
От злости мои глаза наполнились слезами.
- И что же ты видишь? - спросила я его.
Я знала, что я видела, когда смотрела на себя: незнакомку. Испуганную, ужасную и слабую. Он тоже это видел?
Я выпрямилась.
- Скажи мне. - Решительно потребовала я. - Скажи мне, что ты видишь. Потому что я не знаю, что во мне настоящее, а что нет, что новое или необычное, и я не могу доверять себе, но верю тебе.
Ной закрыл глаза.
- Мара.
- Знаешь что? - сказала я, скрестив руки на груди, держа себя в руках. - Не рассказывай мне, потому что я могу не запомнить этого. Лучше запиши это, а потом, может быть, когда-нибудь, если мне станет лучше, дай мне прочесть. А иначе, я каждый день буду понемногу изменяться, и никогда не узнаю, кем я была, пока не стала другой.