Вчера - видел как прекрасно одетый молодой парень, явно из яппи, скорее всего - один из риипсовых заправил, бухнулся перед семьей циктов на колени. Бухнулся и истово начал просить у них прощения за все.
За две сожженные дотла планеты. За 18 миллиардов колонистов. За пятьдесят тысяч кораблей флота вторжения, за которые мы заплатили тремястами тысячами крейсеров со всеми экипажами.
В общем - он валялся на земле и бился в истеричном покаянии.... А мне жег грудь маленький ключик из нержавеющей стали.
По моему приказу - его вырезали из брони моего флагмана. Тогда - я еще мог отдавать приказы. Это были последние дни когда еще была жива старая Земля. Был жив ее дух.
Человека, который передал мне ключ - я застрелил лично. Он знал что так и будет. Передав ключ - он встал передо мною на колено и до последней секунды смотрел снизу вверх, в глаза.
Его коллег - застрелили мои телохранители. Тайна - должна была быть соблюдена.
Тело Отто - еще остывало в президентском госпитале, сенат разрывался на части борьбой фракций, позиции которых расходились лишь в том, какое место лизать у циктов.
А я шел, перешагивая через трупы людей - которые положили свои жизни на то, что бы сохранить нашей планете остатки чести.
И все же - я не смог сделать того, что должен был.
Двадцать лет - я носил на груди этот простой, ничем не украшенный и непокрашенный кусок стали с острыми краями.
Двадцать лет я спал без снов - просто потому что меня окружал один кошмарный сон.
Но сегодня я понял что пора проснутся.
Сейчас - я допью свой черный и вязкий как смола кофе. Здесь, в Вене - на улице Тратнерхоф мое любимое кафе на земле. Не знаю почему так сложилось - говорят в Париже или в Москве кофе варят намного вкуснее. Возможно - это дело привычки. Здесь же - находился президентский дворец, здесь, совсем рядом - было здание генерального штаба ВКС Земли.
Дело привычки, полагаю. В любом случае - вот уже 20 лет я прихожу сюда и выпиваю одну чашку черного кофе. Официанты давно не спрашивают меня ни о чем. Собственно - они давно уже даже и не пытаются со мною разговаривать. Убить меня - ни кто на земле не может с момента подписания капитуляции. Но - могут игнорировать настолько, насколько это возможно. С другой стороны - я приношу их кафе немало денег. К трем часам дня - у них собираются толпы, что бы посмотреть на Мясника.
Итак, сейчас я допью свою чашку кофе. Затем я встану и направлюсь в ничем не примечательный дом стоящий на улице Браунштад. Спущусь там в кельнер и зайду в затхлую, заваленную всевозможным антикварным хламом каморку.