Должно быть, он давно привык находиться в центре внимания и принимать поклонение подданных, а потому весьма снисходительно кивнул согнувшемуся в три погибели юнцу. Свита тоже спешилась и обступила господина плотным кольцом. Джентльмен слева в точности соответствовал представлению Кейт о придворных: завитой, напомаженный и пестрый как павлин. Был здесь даже паж в красной с золотом ливрее. В целом компания напоминала группу охотников. Королевская охота, иначе и не скажешь.
И вот наконец принц обратил внимание на путешественницу.
Окинул холодным взглядом, словно молочницу на обочине дороги. В темных глазах не промелькнула даже искра интереса — лишь трезвый расчет, словно она хотела продать молоко, а ему это молоко показалось кислым. Судя по выражению лица, грозный владыка мысленно снял с нее слишком тяжелый, громоздкий дорожный костюм и теперь рассматривал засунутые в корсет свернутые чулки.
Кейт слегка склонила голову. Пусть не надеется, что она присядет в глубоком реверансе прямо здесь, на пыльной дороге, да еще перед принцем, для которого важность собственной персоны значила больше, чем хорошие манеры.
Он не произнес ни слова. Не кивнул, не улыбнулся, а просто отвел взгляд, повернулся к лошади, запрыгнул в седло и уехал. Спина его высочества оказалась шире, чем можно было представить. Шире, чем у деревенского кузнеца, шире, чем…
Кейт в жизни не встречала подобной грубости, в том числе и от кузнеца, который нередко оказывался пьяным, а потому имел убедительное оправдание.
Элджи тем временем сообразил, что произошло, и принялся командовать возницей.
— Принц не виноват в том, что наши лошади испугались неожиданной встречи. Быстрее выезжай на дорогу и продолжай путь!
— Цезарь! — позвала Кейт. Песик прилежно облаивал пристяжную, которой ничего не стоило убить его одним движением копыта. — Иди сюда!
Лорд Димсдейл подал знак лакею, однако Кейт тут же его остановила:
— Не надо. Цезарь должен научиться слушаться. — Она достала мешочек с сыром.
Фредди и Коко прижались к юбке, как жадные поросята. Кейт дала каждому по кусочку сыра, а вдобавок еще и погладила. Цезарь наконец-то понял, что упускает возможность подкрепиться.
— Иди сюда! — повторила Кейт.
Пес немедленно вернулся, и она протянула лакомство.
— Вот еще забота, — недовольно проворчал Элджи.
— Да, — согласилась Кейт и вздохнула.
— Но с вами они ведут себя намного спокойнее. Виктория слишком мягкосердечна. Подумать только, что случилось с ее губой!
Как только путешественники снова сели в карету, лорд Димсдейл благоговейно сообщил: