— Баррас пришлет нам еще пушки. Прикажи отпереть ворота, отделяющие нас от парка.
— Можно отстрелить запоры.
— Одного выстрела довольно, чтобы развязать побоище, а наше положение в этой сволочной улочке — не самое сильное!
— Видишь вон того верзилу?
— Который курит трубку, прислонясь к пирамиде из ядер?
— Он слесарь.
Буонапарте спрыгнул с лошади, подошел к субъекту, на которого ему указали, оглядел его свысока:
— Э, да я тебя знаю. Я видел тебя у гражданина Фуше.
— Я приставлен к его свиньям, генерал.
— Ты, кажется, умеешь работать с замками.
— Это мое ремесло.
— Отопри эти ворота. И без шума. Нам здесь нужен проход.
Слесарь Дюпертуа выбил трубку, щелкнув ее головкой прямо о мостовую, распрямился и пошарил в торбе, болтающейся у него на перевязи:
— Повезло тебе, генерал: я с моим инструментом никогда не расстаюсь. Пусть сам я и при свиньях, он — всегда при мне.
Заложив руки за спину, под фалды своего мундира, Буонапарте наблюдал, как Дюпертуа бьется над большущим замком с железными стержнями, сетуя: «Проржавела чертова механика, кабы не это, оно бы легче…» Минуты, которые он тратит, чтобы одолеть запоры, тянутся долго, но вот наконец ворота со скрипом отворяются. Дюпертуа ждет от генерала похвал, но тот заговаривает о другом:
— Я ищу патриота, который знал бы этот квартал, как свои пять пальцев.
— У меня такой есть на примете, — отвечает слесарь, укладывая инструмент назад в торбу.
— Человек мне нужен немедленно.
— Нет ничего проще, генерал.
— Его имя?
— Это я самый и есть. Я здесь жил, причем долго.
Дернув подбородком, он указывает на убогий подъезд гостиницы «Мирабо», приютившейся между двух магазинов с опущенными шторами, на коих написано, что здесь предлагают свой товар мастер париков и торговец жареным мясом. Буонапарте задумывается, но лишь на краткий миг, затем спрашивает:
— Ты мог бы пробраться на ту сторону улицы Сент-Оноре так, чтобы тебя не заметили?
— Позади гостиницы есть проходы, я бы мог сделать крюк метров на сто, повернуть и выйти вон там, видишь, за рестораном Венюа, в двух шагах от церковного крыльца.
— А подняться на верхний этаж и открыть окно ты бы взялся?
— Дело возможное. А что потом?
— Потом ты выстрелишь в нашу сторону.
— В кого? В вас?
— Ни в кого определенно. Просто выстрели.
— Из чего?
— Возьми этот пистолет. Он заряжен.
В гостиной кафе Венюа, на втором этаже, группа мюскаденов, пытаясь развеять скуку и обмануть вечернюю прохладу, тянула посредственное винцо, впрочем разбавленное водой. Решающее сражение заставляло себя ждать. На сей счет у каждого имелись свои предположения: