Скажи кто-нибудь лейтенанту Белову пару дней назад, что он, позабыв честь и достоинство, станет нежиться в объятиях чернокожих девиц, Белов послал бы такого человека куда подальше и еще долго фыркал бы от негодования. Но истекали вторые сутки его пребывания в Уганде, а он даже не мог с уверенностью сказать, где находятся братья Беридзе, по души которых его прислали. Это настраивало на минорный лад. Состояние у Белова было такое, что хоть реквиемы сочиняй.
– Вы обещали раздобыть разрешение на ношение оружия, – сказал он.
– И раздобыл.
– Ну и где же оно?
Белов отлично понимал, что разговаривает неприятным, раздраженным тоном, однако изменить его не мог или не хотел. Это был тон, которым бы он хотел обращаться к самому себе. Лицо Петракова, не знавшего об этом, сделалось на пару сантиметров длиннее, тогда как его рот сделался еще меньше, чем был задуман природой.
– Пожалуйста, – произнес он, протягивая сертификат.
Не глядя, Белов спрятал разрешение в задний карман джинсов.
– За мной следят, – сказал он, отмахиваясь от бармена, всем видом выражавшего готовность услужить новому клиенту.
– Кто? – спросил Петраков, погружая в бокал кукольную верхнюю губу.
Белов рассказал про то, как избавился от Шабана на столичном рынке, умолчав про банан, засунутый в выхлопную трубу. Петраков допил микс и постучал стаканом по столу, давая понять, что требует повторения.
– Мальчишество, – буркнул он, когда обслуживший его бармен вернулся за стойку.
Белов, расценивающий свое поведение точно так же, мгновенно взъерепенился.
– Я сам знаю, что можно, а чего нельзя, – заявил он. – Лучше скажите, почему ко мне прицепились люди генерала Тананзе?
– Вы кого имеете в виду? – осведомился Петраков.
– Майора Кулафье и сержанта Шабана, – ответил Белов. – Должен быть еще сержант М’Биа, но он мне пока на глаза не попадался.
– Это игра вашего… э-э, воображения. – Было очевидно, что посол в последний момент отказался от определения «больного». – Сегодня я встречался с шефом полиции Шамбу. Он утверждает, что полиция вами не интересуется.
– Зато майор очень даже интересуется. И докладывает генералу обо всех моих перемещениях.
Петраков ничего на это не ответил. Сделал несколько глотков, облизал губы и спросил:
– Дада вам пригодилась?
Белову вспомнилось, как негритянка обвивалась вокруг него руками и ногами, уподобляясь некоему фантастическому питону.
– Не очень, – сказал он. – Как насчет того журналиста… Кнолли?
– Келли, – поправил Петраков. – Не слишком полагайтесь на него. Я уже говорил. Он много пьет и мало делает.
«Как я», – подумал Белов.