Мне со сцены все хорошо видно, я четко секу, кто заходит в клуб и какого пошиба гости. Пришедший мужчина в строгом костюме долго и пристально смотрел на меня и немного смутил. Он вынул из бумажника три зеленых купюры в сто долларов, поманил меня пальцем, а я с рефлексом и грацией кошки подползла к нему на четвереньках так, что другим гостям было отчетливо видно мои тонюсенькие красные трусики, изящно обтягивающие сладкие места.
Он аккуратненько засунул деньги за бархатную резиночку на левой ноге, обычно чаевые заворачивали именно за резиночки, не за трусики, как, например, у стриперов, им могли класть хоть в носки, а у нас, девочек, все было красиво и эстетично.
– Я хочу заказать тебе прива, – объявил он мне.
– Закажи, – ответила я.
Я была совершенно голая, без всего, даже без трусиков. Таковы правила привата – никакой одежды у танцовщицы, кроме кошелька на ноге в виде резиночки. Приват – это особенное место. Чем оно особенное? Да все просто: гость тебя разводит на секс, а ты его на деньги без секса. Лукавое место. Он, молча, смотрел на меня. Внешне он был никакой: маленького роста, в очках, с залысинами на макушке, а спереди узкие, как у сучьих баб, губки. В общем, «ни о чем». В VIPе он уселся в мягкое кресло и, облизавшись, сказал:
– Ты не будешь против, если я засуну свой язык тебе туда?
Я офигела. Конечно, не в первый раз предлагают подобные эксперименты, но каждый раз, как в первый. Эти извращенцы думают, что здесь все потаенные желания осуществляются?
– Я думаю, не стоит, я не очень люблю оральные ласки.
Дальше было все интереснее: он расстегнул ширинку, вынул маленькую пипиську и начал ее дрочить тремя пальцами. Знакомая картина, не раз такое случалось в привате, тут надо играть по правилам и без.
Я держалась в полуметре от него и сидя на полу изображала половой акт сзади. От моих выгибаний в спине он начал повторять одну фразу:
– Кто твой папочка?
Это вызывало у меня смех и истерику, я с трудом находила силы не заржать в голос.
– Давай, детка, давай.
Непонятно, правда, кому это было адресовано: его маленькой, невзрачной пипиське или мне.
Тут я стала играть в его игру и помогать ему, но мне было дико смешно, я чуть не заржала, но все обошлось.
– О, Малыш, ты просто чудо. Продолжай гладить его, меня это возбуждает.
Он болезненно посмотрел на меня, по его лицу текли капли пота и попадали ему на рубашку, оставляя темные разводы.
– Тебе нравится то, что ты видишь?
– Меня это заводит, не останавливайся, – сказала я с усилием.
Он стал дергать с такой силой, что я подумала – так и инфаркт можно схватить. Он весь покрылся потом, даже белая рубашка, до конца застегнутая под галстук, становилась все более серой.