— Таиса! Это вы? — пораженно проговорил лорд Глайстрон. Он обратил внимание на эту девушку только тогда, когда она заговорила.
Капитан Броунс тоже уставился на нее, он наконец вспомнил, на кого она похожа как две капли воды! На леди Таису Ланик, портрет которой висел в адмиралтействе, в зале славы. Леди Таиса Ланик была единственной женщиной-флотоводцем, правда, она не дослужилась до чина адмирала, только до командора, но не потому, что была недостойна более высокого звания, а потому, что лорды адмиралтейства посчитали, что женщина не может быть адмиралом. Она погибла на войне, погибла геройски, прикрывая своих товарищей. Не на этой войне, только что закончившейся, а на той, давней, случившейся тридцать лет назад. Тогда лорд Глайстрон, молодой флотский офицер, служил на корабле, входящем в эскадру, которой командовала леди Таиса Ланик. Она была талантливым флотоводцем и очень красивой женщиной, надо ли говорить, что офицеры ее эскадры, да не только ее, были в нее влюблены. Не любили ее только лорды адмиралтейства, видевшие в ней попрание всех устоев. Удел женщины — кухня, церковь и дети, а никак не командование отрядом боевых кораблей. Но леди Ланик, никому не известная дворянка, сумела пробиться в элиту королевства — во флот! Сумела только благодаря своему таланту и личному мужеству, а не высокому покровительству.
— Таиса! — произнес Глайстрон, понимая, что такого не может быть. Та девушка погибла, даже если бы это было не так, то тридцать прошедших лет наложили бы свой отпечаток, а эта девушка нисколько не постарела, она выглядела даже моложе, чем тогда. И все же что-то говорило лорду, что это она. — Таиса, это вы? — произнес лорд Глайстрон.
— А вы, Фрэнк, как думаете? — улыбнулась пепельноволосая девушка, а лорд, как будто не веря своим глазам, прошептал:
— Но вы же погибли! Несколько сотен людей видели, как взорвался корабль, на палубе которого вы стояли!
В большом кабинете царил полумрак, тяжелые шторы закрывали окна, и понять, день на улице или ночь, не было никакой возможности. Свет давали свечи, установленные в люстре над большим столом, но они освещали только пространство вокруг этого стола. Седой, представительный мужчина сидел, положив руки на столешницу, перед ним переминался с ноги на ногу мужчина помладше.
— Так что же вам помешало в это раз, Дронкинс?
— Ваша милость, все было продумано, но эта остроухая ведьма вывернулась из сетки. Вернее, она успела достать свои сабли и порубить ими сеть! А что было потом, я не видел, посчитал своим долгом доставить захваченную вторую ведьму в условленное место. Но не подумайте, что я струсил, я потом вернулся и увидел, что все, кто находился в той засаде, — мертвы. Жестоко порублены!