Клазен сожалел, что не может дать трибуналу нужных показаний, за исключением того что обер-лейтенант Генгенбах двадцатого августа отлучался неизвестно куда и зачем на три с небольшим часа.
Обер-ефрейтор Мюнхоф подтвердил то же самое.
— Таким образом, вы дважды арестовывались должностными лицами войск СС за попытку убийства?
— Меня арестовывали всего лишь один раз и то по подозрению в совершении попытки убийства.
— И чем же тот арест кончился?
— Ничем. Меня подержали под арестом, а затем освободили.
— А что вы сделали после освобождения?
— Вернулся в свою часть.
— У вас есть свидетели, которые могут подтвердить это?
— Вместе с Клазеном и Мюпхофом я принимал участие в бою, отбивая атаку американских танков.
Во время судебного заседания Альтдерфер с наигранным выражением лица сидел, как ни в чём не бывало, на скамье свидетелей.
— Господин капитан Альтдерфер, расскажите нам, пожалуйста, в деталях, как было дело, — попросил председатель трибунала.
Альтдерфер, как и следовало ожидать, произнёс блестящую речь, которую он закончил следующими словами:
— Все обвинения, высказанные здесь подсудимым в мой адрес, относительно того, что я якобы неверно командовал вверенным мне дивизионом, не имеют под собой никакой почвы, о чём свидетельствует хотя бы тот факт, что после этого боя фюрер наградил меня Германским крестом в золоте.
— Я привожу вас к присяге, господин капитан. Повторяйте за мной: я клянусь, как перед богом, говорить правду, и только одну, правду… — проговорил председатель, трибунала, обращаясь к Альтдерферу.
Альтдерфер повторил слова присяги, даже не моргнув глазом.
Города, через которые везли Генгенбаха, следовали один за другим: Гейдельберг, Мангейм, Людвигсгафен. Повсюду развалины, повсюду руины. А ведь они находятся в тылу Западного фронта. Как быстро меняются районы военных действий! Какой маленькой стала Германия! Улицы и дороги разбиты… Неужели и Вормский собор тоже лежит в развалинах? До берегов Рейна осталось километров двадцать…
Свидетелей защиты в деле Генгенбаха не оказалось. Адвокат подсудимого просил трибунал о снисхождении к его подзащитному, ссылаясь на то, что последний, утомлённый тяжёлыми боями, в момент совершения преступления находился, так сказать, в психически подавленном состоянии. Далее адвокат назвал пострадавшего надеждой военного потенциала рейха, которая способна отстоять его интересы, сведя тем самым на нет поступок подсудимого.
— Вы должны подумать, господа, о том, — закончил своё выступление адвокат, — что в настоящее время, когда решается судьба Германии, мы не имеем права отказываться ни от одного человека, способного носить оружие.