Каменев представил на своём месте некоего благостного, смиренного ангелочка, христосика – тихого, правильного, безгрешного, всех непрерывно поучающего («Покайтесь, братья!..»), представил, что бы он тут за год понатворить успел – и злорадно ухмыльнулся.
Да, приятель, здесь тебе не рай! Здесь только успевай поворачиваться. Вот бес, тот тут быстренько сориентировался и приспособился. В два счёта! Ему-то, наоборот, после ада показалось, наверное, что он прямиком в рай угодил. Кругом одни лохи и лохушки. Паиньки. Глупенькие да наивненькие! У них-то там, в аду, небось, такие злыдни, такие исчадия живут, злющие да коварные – что куда там нынешним! Всякие там мессалины да цезари борджиа. Нероны и клеопатры. Нынешние им и в подмётки, небось, не годятся. Так,.. на один укус. Так что он тут быстренько со всеми разобрался. И с бабами, и с мужиками.
А теперь он исчез, а я один на один со всеми ними остался. Расхлёбывать. А что я могу? Я не бес. Я мессалин в глаза не видел. Для меня любая Клава – Мессалина. И Клеопатра – вместе взятые! Это всё равно, что он на гору залез за этот год высоченную. На скалу. А мне теперь спускайся! Он-то дальше лезть собирался, ещё выше, а мне-то куда? Куда мне выше! У меня и здесь голова уже кружится. Как у отца Федора в «Двенадцати стульях». «Снимите меня, я верну колбасу!» Ан нет, любезный! Всё! Поздно! Раньше надо было думать. Кто тебя теперь снимать полезет!? Кому ты нужен! Разве что санитары из сумасшедшего дома. По пожарной лестнице. А самому не спуститься. Сам полезешь – разобьёшься. Блин! И оставаться нельзя. Колбасы надолго не хватит. Ну, день-два от силы. А потом?!
3.
– Представляешь, Каменева на днях видела! Около метро. В каких-то лохмотьях, оборванный весь, бомж бомжом!..
– Подожди, это какой Каменев?.. Петя, что ль, который у нас работал? Года два назад?.. У Петровича в отделе? Стихи ещё писал всем на дни рождения?
– Ну да, Петя Каменев! Не помнишь, что ли?..
– А что с ним стало? Почему оборванный, в лохмотьях?
– А ты чего, не знаешь?
– Нет! Откуда? Я же в декрете была.
– Да он с работы тогда уволился. Бизнесом каким-то занялся. Сначала вроде всё хорошо шло. На работу даже пару раз заходил – весёлый такой, оживлённый!.. Мы всё удивлялись да завидовали – словно подменили человека! Откуда что взялось!..
– Ну-ну!?..
– Ну, вот! Ну, а потом прогорел, естественно. В долги какие-то залез, с бандитами с какими-то связался... Квартиру его заставили продать. Сейчас спился, говорят, совсем. Угол снимает где-то под Москвой, то ли в Мытищах, то ли ещё где. Ну, не знаю... Чуть ли не бутылки собирает.