Вайченко отпрянул от своего перископа как ошпаренный. Через мгновенье снова приник и тут же снова отпрянул. Он почувствовал, что лицо у него всё горит.
Вот оно!.. Оно самое!! Ё-еб твою мать... Ну, ни хуя себе! Точно дрочит!.. А-а-ах-хуеть!.. Мастурбирует-с. Мадам. Надька!?..
3.
– Ну, понятно!..
Вайченко выключил камеру, привычно перемотал к началу кассету и небрежно задвинул камеру на прежнее место. За последний месяц он приучился делать всё это практически на автомате.
Достаёшь камеру, пересматываешь немного назад кассету, PLAY,.. убеждаешься,... STOP,.. перемотка назад, STOP,.. засовываем камеру обратно в тайник. Всё?.. Процесс закончен. Ежедневный обряд, блядь. Ритуал!
Вайченко и сам не знал, зачем он теперь-то всё ещё это делает, продолжает всем этим заниматься? Наверное, просто по инерции. Всё, что он хотел "выяснить", он давно уже выяснил. Собственно, ещё месяц назад, когда только камеру в самый первый раз установил. Ничего нового он за этот месяц, естественно не узнал и не увидел. Одно только, блядь, старое! Повторяющееся с завидной регулярностью. Изо дня в день.
Да, жена его занимается онанизмом. Причём ежедневно. Строго! Как она это делает, он выучил за этот месяц буквально наизусть! Во всех деталях и подробностях. Хорошо! (Ну, или не хорошо.) Дальше-то что?!
А ничего. Вайченко пометался-пометался несколько дней, побесился – и успокоился. Перегорел. Тем более, что ничего ведь не происходило. Чего он там сам себе сгоряча было навоображал. С пылу, с жару. Когда всё только первый раз обнаружил. "Не удовлетворяю!.. Любовники!.." Всё текло у них по-прежнему. Скучно, серо и размеренно. Вся их, блядь, половая жизнь. Постельная! Всё было обыденно. Так же точно, как и месяц назад. И два, и три. И год,.. и два...
Что любовников никаких у его Наденьки нет – в этом Вайченко тоже давным-давным-давно уже убедился. Да, собственно, тогда же, месяц назад. Даже в агенство специальное с этой целью обращался. В детективное. Тьфу ты!.. До сих пор вспоминать противно. Срамотища!.. Впрочем, они твёрдо гарантировали, что никто никогда ничего не узнает. "Твёрдо"!.. Ладно. Проехали.
Вообще, теперь, когда всё как-то устаканилось и пришло в норму, Вайченко снова обрёл постепенно уверенность в себе и очень не любил вспоминать те дни. Делал это всегда крайне неохотно. Стыдился. Старался вычеркнуть их из памяти. Не так он как-то себя тогда повёл, когда мир вокруг вдруг неожиданно закачался, и земля, казалось, поплыла из-под ног. Растерялся, задёргался, засуетился... Лицо, короче, потерял. А, чёрт!.. Не т