– Это я Вам её привёл, – после паузы, как нечто само собой разумеющееся, равнодушно сообщил он и еле заметно качнул головой, как бы в подтверждение своих слов. – Да-да, Валерий Иванович. Считайте, что это мой Вам подарок.
Фалеев с идиотским видом заискивающе улыбнулся, пытаясь показать, как он тронут, рад и благодарен за столь ценный и дорогой подарочек. (Что он такое говорит?! – отчаянно бухнуло между тем у него в мозгах. – Что значит "привёл"?)
– Это значит, что я чуть... ну, скажем, подогрел её к Вам влечение, – опять-таки, будто услышав эти мысли бедного Фалеева, любезно пояснил ему его невозможный! немыслимый! гость. – И всё! И птичка в клетке, – мужчина вновь в упор уставился на Фалеева и задумчиво пожевал губами. –
Вы теперь это и сами сможете делать, Валерий Иванович, без моей помощи, – дьявол, казалось, всё ещё над чем-то раздумывая, сообщил эту потрясающую новость своему окончательно уже сбитому с толку и потерявшему дар речи собеседнику. –
Вы меня поняли, Валерий Иванович? – видя, что Фалеев не отвечает и вообще никак внешне не реагирует, слегка повысил голос он.
– Что "понял"? – занемевшими, словно не своими губами, механически переспросил Фалеев.
– Вы сами, Валерий Иванович, сможете отныне... ну-у-у... усиливать сексуальные влечения любой интересующей Вас особи к кому и к чему угодно. К себе, к собаке, к кошке, к мышке, к фонарному столбу! – дьявол коротко хохотнул и скабрезно подмигнул оторопело, как в столбняке, слушавшему всё это Фалееву. – Абсолютно к чему угодно! К любому объекту! Одушевлённому или неодушевлённому.
– А как?.. – раскрыл было рот Фалеев, но в этот самый момент широко ухмыляющееся лицо его собеседника стало вдруг расплываться, расплываться, мир вокруг закрутился в бешеном и всё ускоряющемся темпе, в голове раздался знакомый нарастающий звон, как тогда, в самый первый раз, перед всеми этими кошмарами, когда он только впервые этого мужчину увидел, Фалеев судорожно дёрнулся и – проснулся. Он лежал на кровати с вытянутыми ровно руками и ногами и, судя по всему, медитировал. Лёг в этой позе (на хуя, правда, непонятно?.. опять чтобы?!..), ну, и... впал в пограничное состояние или как оно там называется. В нирвану, короче. Застрял на рубеже между реальностью и сном.
Так это сон, что ли? – было первой мыслью Фалеева, и эта мысль принесла ему невыразимое облегчение. Сон!.. Так значит, это был только сон. Всего лишь сон. Удивительный, конечно, странный. (Как и все предыдущие!), но – только сон. Сла-ава Богу! А то я уж подумал... Что с ума схожу, честное слово. Глюки уже начались. Конкретные.