Тут мы сразу поняли, кто это такой. Это был летяга, зверёк, которого не увидишь днём: он прячется в дуплах, а ночью перелетает над тайгой.
Крылья у него меховые - перепонки между передними и задними лапами.
Летяга сидел на той самой ёлке, что росла надо мной. Вот сверху посыпалась какая-то шелуха, кусочки коры - летяга спускался вниз. Он то выглядывал из-за дерева, то прятался, будто хотел подкрасться незаметно.
Вдруг он выглянул совсем рядом со мной, на расстоянии вытянутой руки. Глаза его, тёмные, расширенные, уставились на меня.
- Хотите, схвачу?
От звука голоса дрожь ударила летягу. Он свистнул и спрятался за ёлку, но тут же высунулся.
"Схватит или нет?" - думал, видно, летяга.
Он сидел, сжавшись в комок, и поглядывал на костёр.
Костёр шевелился и потрескивал.
Летяга соскочил на землю и тут заметил большое тёмное дупло. Это был сапог Петра Ивановича, лежащий на земле.
Удивлённо свистнув, летяга нырнул в голенище.
В то же мгновение я кинулся схватить сапог, но летяга выскочил и побежал, побежал по вытянутой руке, по плечу и - прыгнул на пенёк.
Но это был не пенёк. Это было колено Петра Иваныча с крупной круглой чашкой.
С ужасом заглянув в пылающие очки, летяга закашлял, перепрыгнул на ёлку и быстро вскарабкался наверх.
Пётр Иваныч изумлённо ощупывал своё колено.
- Лёгонький какой, - хрипловато сказал он.
Перелетев на другую ёлку, летяга снова спустился вниз. Видно, притягивал его затухавший огонь костра, манил, как лампа летним вечером манит мотылька.
На меня напал сон. Вернее, не сон - волчья дрёма. Я то закрывал глаза и проваливался куда-то под еловый корень, то открывал их и видел тогда бороду лишайника, свисающую с веток, а за нею совсем посветлевшее небо и в нём летягу, перелетающего с вершины на вершину.
С первыми лучами солнца летяга исчез.
Утром, за чаем, я всё приставал к Петру Иванычу, просил подарить мне сапог, в котором побывал летяга. А Лёша сказал, допивая вторую кружку чаю:
- Не Козьма ли да Демьян к нам его подослали?
ЛАБАЗ
Всё лето геологи искали в тайге алмазную трубку. Но не нашли. Трубка пряталась от них в каменных россыпях, под корнями деревьев.
Пришла осень. Начались дожди. Геологи стали собираться домой. Перед отъездом к начальнику партии пришёл завхоз по прозвищу Пахан-Метла.
- Остались продукты, - сказал он. - Сто банок сгущёнки, три пуда муки, мешок компота и ящик масла. Куда всё это девать?
- Надо поставить лабаз, - решил начальник.
А моторист Пронька, который крутился около разговора, сказал:
- Да зачем это надо - лабазы ставить? Давайте рубанём в темпе продукты, и все дела.