– Дориан, – произнесла она.
Он обернулся и застыл в изумлении. Она поняла, что он поражен ее красотой и теперь еще больше убедился в правильности своего выбора. Она была самой подходящей для него женой во всей Англии и, если бы он пожелал, во всей Америке! Воспоминание об американских женщинах больно укололо ее самолюбие. Они бы так и набросились на него! В голову ей пришло замечание Хелен в ответ на слова Розмари о том, как красивы американки: «Они делают вид, что неотразимы. В этом секрет их очарования». Розмари чувствовала, что ее всегда будет преследовать этот холодный голос, отравляющий каждое новое впечатление ядом своей жестокой логики, как бы далеко она ни находилась от Хелен Уоттон. Мысль об этом легла тяжелым камнем у нее на душе.
– Розмари Холл, – сказал Дориан и встал, чтобы поклониться. Он взял протянутую руку и покрыл ее нежными поцелуями. Она не могла не думать, что целовали эти губы, когда он был с Хелен. Сможет ли она когда-нибудь простить его за это? Она не знала, до чего они дошли, но уж точно не хотела бы знать подробностей. В письме Дориан писал, что был околдован Хелен и ее порочной философией. Но сейчас заклинание разрушено, и ему удалось сохранить свою совесть нетронутой.
Дориан притянул Розмари к себе, и мысли о Хелен улетучились. Он держал ее так близко от себя, что она касалась его лицом, вдыхая мускусный аромат, исходивший от него. Дориан, Дориан, Дориан… Имя человека, который спас ей жизнь. Она даже не подозревала, что умирает от одиночества, посвящая все свое время живописи. Живопись! Сейчас ей казалось нелепым заниматься созданием иллюзий, когда все, ради чего стоило жить, находилось прямо перед ней. Раньше она просто боялась вступить в реальный мир.
– Спасибо, что не прогнала меня, – прошептал он.
– Дориан! – она отстранилась, чтобы взглянуть на него.
Его глаза сияли, он как будто поглощал взглядом ее красоту. Она не знала никого, кто был бы красивее его. Она дотронулась до его лица, на котором знала каждую черточку, и провела рукой по волосам. Он смиренно наклонил голову. Радость переполняла ее. Ощущение счастья полностью захватило ее сознание. Розмари приподнялась на носках, чтобы поцеловать его. Дориан ответил ей жадным поцелуем. Он осторожно взял ее за шею, затем провел пальцами по ее хрупким ключицам и дотронулся до груди. По ее телу прошла дрожь возбуждения.
– Ты простила меня? – спросил он, и его руки скользнули за корсаж.
– Да, – ответила она. Сейчас ее грудь была особенно округлой, и особенно чутко отзывалась на прикосновения. Когда он касался ее, каждый нерв трепетал.