— Ну и?..
— Я проверила, и оказалось, что нашего единорога нет на месте, мистер Уитакер.
— И вы считаете, что?..
— Я подумала, что мне нужно посоветоваться с вами, прежде чем предпринимать какие-либо дальнейшие шаги.
— И что же вы предлагаете, мисс Куинси?
— Я ничего не предлагаю, мистер Уитакер. Я просто хочу, чтобы вы знали об этом, на случай если… — ее голос сорвался.
— На какой случай?
— На случаи, если вам известно, что с ним могло произойти.
— А почему это должно быть мне известно? — спросил Стюарт.
— Я просто не хотела сразу обращаться в полицию… Потому что у них может быть свое объяснение всему этому, — сказала Ровена.
— Как вы можете быть уверены, что единорог, которого вы видели на фотографии Констанс, именно тот самый единорог из Клойстерса?
— Да я и не уверена, мистер Уитакер. Зато я точно знаю, что единорога, который должен быть здесь, сейчас нет.
— Уж не думаете ли вы, что Констанс Янг заполучила этого единорога незаконным способом?
— Мне не хотелось бы так думать, мистер Уитакер. Можете мне поверить.
В голосе Стюарта послышалась явная злость.
— Подумать, что Констанс Янг могла украсть что-либо! Это просто оскорбительно.
Ровена провела свободной рукой по своим золотисто-русым волосам.
— Нет, нет, нет, мистер Уитакер. Я не думаю, что она украла его. Разумеется, нет.
— Вам следует следить за тем, что вы произносите, мисс Куинси, — предупредил ее Стюарт. — Нехорошо говорить такие вещи о мертвых.
Ровена вздрогнула.
— Что вы имеете в виду?
— Вы еще ничего не знаете?
— Не знаю чего? — переспросила Ровена.
— Тогда включите радио или CNN. Констанс Янг больше нет с нами, и вам придется искать кого-то другого на роль хозяйки приема в среду вечером.
«Что было бы хуже?» — подумала Фейс. Чтобы мать была в здравом уме и у нее разбилось бы сердце после сообщения о смерти своей дочери? Или же хуже сообщать ужасную новость ничего не понимающей оболочке живого человека с младенческим сознанием и видеть, что она на это никак не реагирует?
Фейс сидела за кухонным столом, крепко сжав пальцы сложенных на коленях рук. Муж пододвинул ей чашку чая.
— Не знаю, как она это воспримет, — сказала Фейс. — Мне нужна будет моральная поддержка. Тодд, когда я пойду сообщать ей об этом.
Тодд выразительно взглянул на свои часы.
— Прошу тебя, только не говори, что ты все еще собираешься на свой гольф, Тодд. Только не сегодня.
— Твоя мать спит, Фейс. Что мы должны сделать? Разбудить ее, чтобы сообщить плохие новости?
— Нет, но, думаю, мы должны сказать ей это, когда она сама проснется. — Фейс сделала осторожный глоток обжигающе горячего чая.