– Ты с ума сошел, опять за решетку захотел? Ты ведь убил ее!
Стала выталкивать его в коридор. Потом, что-то вспомнив, быстро вернулась на кухню и с силой ударила ногой, обутой в сапог, Ольгу по лицу:
– Дура!
В кухне доктор «скорой» и участковый составляли акт.
– Пиши, служивый: «Смерть наступила вследствие сильного избиения».
Полицейский встал и ногой слегка толкнул тело Ольги, дабы убедиться в правильности слов медика. Взяв стакан с водкой, плеснул в лицо потерпевшей. Врач вопросительно посмотрел на блюстителя порядка.
– Это, чтобы правдоподобнее было. Напишу: «бытовуха». Напились и подрались.
Вдруг Ольга застонала. Мужчины переглянулись. Медик хладнокровно подошел к столу, нашел бутылку с остатками водки, молча протянул ее полицейскому с предложением выпить. Тот отказался:
– Нет, не могу. У нас сейчас с этим строго – переаттестация. А что с ней-то будем делать? Ведь живая.
– Ничего, скоро окочурится. Недолго ждать, – успокоил доктор и взглянул на Ольгу. На него смотрели широко открытые, удивленные глаза умершей. Врач, допив водку из горла, сказал:
– За упокой души новопреставленной, – и икнул.
Кара была стремительной.
Вован с Тамарой умерли около мусорных баков позади дома, из которого недавно вышли пошатываясь.
Медик, допивший паленую водку, скончался на подстанции «скорой», где, прикрывшись старым пледом, лег отдохнуть между вызовами. Когда спохватились, было уже поздно.
Полицейский не дошел до отделения. В темной аллее его дождался бывший зэк, весь срок лелеявший мечту раскроить участковому череп кирпичом.
Ольга шла по одной из узких улочек в центре города.
«Вот и еще одно лето пролетело без Олега», – грустно подумалось ей.
Страшный август позади. Не любила она этот месяц, стал он самым черным в ее календаре. Уже пять лет прошло, но все помнится по дням и по часам. В августе настал финал ее неравной борьбы за любимого мужа. Диагноз не оставлял никакой надежды. Олег стремительно худел, таял на глазах. Жуткая метаморфоза цветущего, полного сил мужчины в обтянутый кожей желтый немощный скелет. От прежнего остались только его бездонные глаза, в которые не было сил смотреть.
Так распорядилась жестокая судьба, что Ольга была одна в последнее утро мужа. Никогда не забудет, как в его широко открытых глазах угасла последняя искорка жизни и она дрожащей рукой, опустила ему веки.
Ольга очнулась от тяжких воспоминаний, когда кто-то неожиданно и резко схватил ее за руку. Перед ней стояла цыганка. Они встретились взглядом. Словно обожгло. Сразу же полилась неповторимая, чарующая цыганская речь: