Тем паче оставлять в стволе патрон, даже на предохранителе, — последнее дело. Случаются и самопроизвольные выстрелы. У них в госпитале лежал один сержант. Два долбеня в карауле играли, ударяя прикладом об пол и со смехом слушая, как щелкает спусковой механизм. В один совсем не прекрасный момент АБМ выстрелил. И пуля, срикошетив, угодила в ногу совершенно не причастного к их веселью. Три операции и инвалидность на всю жизнь. Никто не виноват, если не считать врожденного идиотизма.
Сунул автомат в сумку к деньгам, отобрал у слабо реагирующего на окружающую действительность Мельникова второй и отправил его туда же, проверив предварительно. Оказалось, был готов к бою. Ну, хоть что-то. Не совсем Петруха безнадежен. Еще парочка боестолкновений — и выйдет человек.
— Полегчало? Рожу вытри.
— А? — потерянно переспросил сержант, послушно протирая лицо.
— Подъем, — сказал Сашка, поднимая его за плечо, — уходить надо.
— А как же Илья?
— Никак, — ответил со злостью. — Здесь останется. Что мы его, на краденой машине через весь город потащим, а потом на глазах у всех в подъезд заносить будем?
— Но нельзя же…
— На, — вталкивая в руки «дипломат» с гашишем, сказал. — Идем. Вести самостоятельно сможешь?
— А? Да.
— Значит, действуем по старому плану, — почти волоча сержанта за собой, торопливо объяснил. — Меня высадишь на набережной и отгонишь машину. Сжечь! Садишься в автобус — и на базу. Ты все понял? — подпуская в голос угрозу, переспросил.
— Да, — подтверждает без особой уверенности в голосе.
— Как отвечаешь, сержант?
— Так точно! — на глазах возвращаясь в образ правильного служаки, отчеканил Петруха. На него крайне живительно подействовало соответствующее обращение. Старший по званию приказал — он лучше знает. И ответственность на нем.
— Вот и действуй! Остальное дома обсудим.
Сашка открыл дверь и шагнул внутрь. В голове была каша, и думать совершенно не хотелось — слишком плохо он себя чувствовал, иначе бы непременно задумался. В воздухе стоял слишком хорошо известный запах.
— Руки вверх, — сказал знакомый голос сзади, — и медленно двигай вперед.
— В чем дело, майор? — не оборачиваясь, удивился.
— Выполняй! — рявкнул на грани истерики Хамзатов.
Он послушно поднял конечности и прошел по коридору на кухню. Краем глаза засек отсутствие картины с дверью на стене. Внутри было еще хуже. Откинувшись на стуле, сидел Петруха с удивленным выражением лица, и меж глаз у него была аккуратная дырка. Стреляли в упор, и он явно не ожидал ничего подобного.
— Оружие на пол, — скомандовал Хамзатов, — и не вздумай поворачиваться.