— Да.
— Это обычное дело?
— Что «это»?
— Что научные руководители информируют бывших коллег о сценариях, написанных студентами.
— Я не знаю, но почему бы и нет? Не вижу в этом ничего плохого. Если вы собираетесь написать об этом какую-нибудь мерзость, то…
— Нет, я не буду писать об этом никаких мерзостей. Просто мне любопытно. Насколько я понял, ваш коллега Хеннинг Эноксен не принимал участия в процессе, завершившимся покупкой опциона. А почему?
— Потому что мы доверяем мнению друг друга. Вы вообще представляете себе, сколько обращений мы получаем, Юль? Каждый день. В скольких встречах мы участвуем, какие бюрократические препоны нам приходится преодолевать, чтобы снимать фильмы, которые хотим, как трудно…
— Представляю, — обрывает он собеседника. — Какое впечатление на вас произвела Хагерюп?
Лейрвог делает глубокий вдох, слышный даже по телефону.
— Она была совершенно замечательной девочкой. То, что с ней случилось, абсолютно, абсолютно невозможно представить. Она была полной жизни. Такой… Такой открытой, жаждущей впечатлений и… и такой доверчивой. Высокомерие и напыщенность были ей совершенно не свойственны.
— Я полагаю, что вы встречались и с Фолдвиком, и с Хагерюп, ведь это он рассказал вам о ее сценарии?
— Да, конечно.
— Как вам показалось, какие между ними были отношения?
— О чем это вы? Отношения?
— Да, отношения. Обменивались ли они какими-нибудь взглядами? Заметили ли вы напряжение между ними?
Собеседник Юля замолчал. Надолго.
— Если вы говорите о том, о чем я сейчас подумал, то идите к черту, — произносит он повышенным голосом с блеющим бергенским акцентом. — Ингве — человек чести. Один из самых-самых лучших. Он пытался помочь своей студентке. Что, теперь это считается ненормальным?
— Нет.
— А бывает ли, что вы разглядываете что-то понравившееся вам в витрине магазина, Юль?
— Да.
— Означает ли это, что вы всегда заходите в этот магазин и покупаете понравившуюся вещь?
— Нет.
— Нет. Вот именно.
Хеннинг не позволяет раздражению в голосе Лейрвога напугать себя.
— Что теперь будет со сценарием?
Лейрвог вздыхает.
— Ну, этого я пока не знаю.
— У вас ведь по-прежнему есть опцион на него, несмотря на то что автор мертв?
— Да. Мне кажется, будет плохо, если мы не доведем начатое Хагерюп до конца. Думаю, ей бы хотелось, чтобы мы сняли фильм.
Хороший ход для рекламной кампании, думает Хеннинг.
— А что на этот счет думает Ингве?
— Ингве? Он согласен с этим.
— Значит, вы уже это обсуждали?
— Нет, я… э-э-э… мы…
Хеннинг улыбается про себя и одновременно думает, что, может быть, именно это и готово было сорваться с языка Хеннинга Эноксена во время их телефонного разговора. Тот факт, что Лейрвог уже планировал судьбу фильма без Хенриэтте — вместе с Ингве.