— У меня есть вопрос, — произносит Хеннинг и ждет, когда Гума остановится. Но он не останавливается.
— Говорите, — отвечает он, продолжая подниматься вверх. — Я слышу. Здесь чертовски хорошая акустика. Я мог бы как-нибудь вечером оттрахать здесь одну из своих девчонок и развлечь всех соседей, ха-ха.
Хеннинг не знает, как сформулировать свой вопрос, чтобы не сказать слишком много и в то же время не показаться странным. К тому же не так легко сконцентрироваться, когда похотливый 75-летний слон поднимается по лестнице все выше и выше.
Он решает не раздумывать слишком долго.
— У вас в двери есть глазок, ведь так?
Он знает ответ, потому что видел его. Но тем не менее спрашивает.
— Черт возьми, есть, ха-ха.
Гума снова останавливается, чтобы отдышаться.
— Арне с четвертого этажа, привет, Арне! — орет Гума и продолжает:
— К Арне с четвертого этажа по вечерам так часто приходят женщины, что я стою и рассматриваю их в дверной глазок, ха-ха.
Арне? Арне Халлдис?
— А почему вы спрашиваете?
— Меня сегодня вечером долго не будет дома, но, может быть, ко мне придут. И если вы будете сегодня вечером здесь и услышите, что ко мне кто-то пришел, я хотел попросить вас выглянуть в дверной глазок и посмотреть, как выглядят мои посетители, а еще запомнить, в какое примерно время они приходили.
В ожидании ответа Хеннинг закрывает глаза и думает, что он сформулировал свою просьбу как 13-летний подросток, собирающийся в первый раз пригласить Девушку Своей Мечты в кино. Он готов поспорить, что Гума наверняка думает, какого хрена ему надо это знать.
— А какого хрена вам надо это знать? Если вас не будет дома, они же вернутся?
— Да, но я не уверен, что мне понравятся эти посетители.
Тишина. Даже на акустически совершенной лестнице наступает полная тишина.
— Прилипчивые девки?
— Вроде того.
— Да без проблем. Я прослежу.
Топ-топ.
— Спасибо огромное.
Старикан мог бы стать прекрасным объектом для интервью, думает Хеннинг. Вопрос только в том, по какому поводу будет это интервью. Ему также по совершенно необъяснимой причине кажется, что цитаты из этого материала были бы подвергнуты довольно строгой редакционной цензуре. В любом случае Хеннинг выходит из дома с сознанием того, что остаток вечера его лестница будет находиться под надежным наблюдением.
И у него есть ощущение, что это будет нелишним.
С шлемом на голове его не так-то легко узнать, особенно с опущенным забралом. Хеннинг старательно застегивает куртку под самое горло.
«Веспа» заводится с пол-оборота, и, проносясь на приличной скорости по улице Стенстрюп мимо Академии художеств и школы Фосс, он ощущает себя подростком, направляющимся на тайное свидание. В таком маленьком мопеде хорошо то, что на нем можно пробраться куда угодно, а если за ним погонится автомобиль, Хеннинг всегда сможет выехать на тротуар или свернуть на какую-нибудь дорожку или в проулок.