— Так черный или бежевый?
— Бежевый.
— Какого цвета у него были волосы?
— Не помню, но вроде бы тоже темные. Весь этот парень казался темным.
Сандланд недоверчиво смотрит на него.
— Ну, за исключением бежевого пиджака, — быстро добавляет он.
— Иммигрант? — спрашивает Брогеланд.
— Скорее всего, да.
— Пакистанец? Как и жертва?
— Вполне возможно.
Брогеланд и Сандланд записывают что-то, чего Хеннинг не может прочитать со своего места, хотя он знает, что они пишут.
Преступник знал жертву.
Хеннинг пользуется возникшей паузой.
— Так вы думаете, что арестовали не того Мархони?
Он достает блокнот. Сандланд и Брогеланд снова обмениваются взглядами.
— Мне кажется, мы достаточно четко дали вам понять…
Брогеланд покашливает. Снова кладет ладонь на ее руку. У Сандланд покраснели щеки.
— Слишком рано говорить об этом.
— Так вы не исключаете, что мотивом могла быть месть?
— Мы ничего не исключаем.
— А по каким версиям вы работаете? Махмуда арестовывают, подозревают в убийстве, а меньше чем через сутки убивают его брата?
— Бьярне…
— На этот счет у меня нет комментариев. А теперь интервью закончено, — произносит Брогеланд очень серьезным тоном.
— Как вы думаете, вы смогли бы узнать преступника, если бы снова увидели его? — продолжает Сандланд. Хеннинг размышляет, вновь прокручивает происшествие в квартире Мархони на быстрой перемотке и отвечает:
— Я не знаю.
— А попробовать можете?
Он мгновенно понимает, о чем она говорит.
— Мне что, фотографии сейчас рассматривать, что ли?
Она кивает, глядя на него совершенно серьезно.
— Ну, я могу попробовать, — говорит он.
— Ты всегда так себя ведешь? — спрашивает Брогеланд, садясь за стол и открывая ноутбук. Они перешли в кабинет меньшего размера. Хеннинг сидит напротив и наблюдает, как Брогеланд постукивает по крошечной клавиатуре.
— Как так? — отзывается Хеннинг.
— Неуважительно и нагло?
Брогеланд, улыбаясь, поворачивает к нему монитор компьютера. Вопрос застигает Хеннинга врасплох. Он изображает губами косой полумесяц и покачивает головой сначала влево, а потом вправо. Если он хочет превратить сидящего напротив полицейского в источник, то наглое и неуважительное поведение — это не совсем то, что рекомендуют учебники. И он говорит:
— Извини, я не хотел.
Хеннинг поднимает руки.
— Я еще не совсем пришел в себя после всего случившегося. Не каждый день доводится стать свидетелем убийства. Обычно я не такой. Вероятно, действует защитный механизм или что-нибудь в этом духе.
Брогеланд кивает.
— Понятно.
Возможно, он не попал в яблочко, но и не промахнулся. Брогеланд пододвигает ноутбук ближе к Хеннингу.