Внутреннее пространство ратуши было огромным. Сложно сказать, что делало его таким – огромные окна, множество расположенных в шахматном порядке балкончиков или длинные полотнища разнообразных флагов, спускающихся до пола чуть ли не с самого потолка – но впечатление, которое производил зал ратуши, был… было… «Ух нихрена ж себе!».
– «Ну что, нравится?» – осведомился у меня Графит, когда я умудрился подобрать челюсть с пола и, постоянно оглядываясь вокруг, добрести до него. Пегас стоял в конце немногочисленной очереди к алькову, в котором клубилась толпа разномастных пони, бурно обсуждавших какой-то грядущий праздник – «Что, раньше такого не видела?».
– «Такого – нет, точно не видела. Я вообще обожаю декор из деревянных стенных панелей, а тут…» – я просто захлебнулся от восторга – «Интересно, можно у них тут снять комнату? Или чуланчик?». Остальные пони в очереди явно начали прислушиваться к нашей беседе, и я не заметил, как вскоре мы оказались центром всеобщего внимания.
– «А вдруг у них есть какая-нибудь каморка под крышей для маленькой пегаски?» – в охватившем меня восторге от перспективы жить в подобной красоте мои крылья непроизвольно распахнулись, но я даже не обратил на это внимания, так же, как и на покашливание с подталкиванием, которыми Графит пытался заставить меня заткнуться.
– «Я бы даже могла работать у них штатным привидением! Я даже выть умею! УууууУУууууу…. Эй! Чего?» – наконец, я обратил внимание на чувствительный пинок по копыту, и оторвал глаза от декорированных стен. Вокруг, со всех сторон, на нас глядели широкие и очень удивленные глаза множества пони, собравшихся этим утром в ратуше. Даже инициативная группа желающих праздника прекратила свой гомон и, расступившись, извергла из своих недр несколько всклокоченную земнопони бежевого цвета. Белый воротничок, кружевное жабо и очки, вкупе с меткой в виде перевязанного синей лентой свитка придавали ей довольно значимый вид.
– «Ни слова про духов, говоришь?» – прошипел мне Графит, глядя на подошедшую к нам кобылу и натягивая на морду заискивающую полуулыбку – «Здравствуйте, мэр!».
– «Ээээ… Да, очень рада приветствовать в нашем прекрасном городе новых пони!» – жизнерадостно откликнулась мэр, хотя разглядывала при этом нас довольно озадачено, большую часть своего внимания уделяя моим крыльям – «Чем мы можем вам помочь?». Но изложить суть наших проблем Графиту было не суждено – едва он успел открыть рот, как двери широко распахнулись, впуская внутрь потоки холода и снега. На пороге ратуши, в ослепляющем сиянии зимнего солнца, стояла фиолетовая единорожка. Солнечные лучи мелкими искорками играли на ее сине-красной гриве и хвосте, когда бешеным аллюром она в секунды преодолела весь зал и замерла напротив меня. «Оп-па… А вот, и первая неприятность».