– нам не нужно задумываться
как сделать что-то. Мы просто желаем этого – и у нас получается. Нужно просто сильно-сильно этого захотеть».
– «А опьянение?»
– «Мы и сами не знаем, что это такое. Высотное опьянение обычно проявляется на больших высотах, но иногда может случиться довольно близко к земле, и это очень часто губит молодых и самоуверенных пегасов. Это очень гнусная штука, Скраппи» – она серьезно взглянула на меня. Черт возьми, наши мордочки находились настолько близко друг от друга, что я мог чувствовать ее дыхание, а ее глаза… – «Обычно, это начинается с апатии. В голову лезут разные загадочные мысли, и через какое-то время, пегас засыпает. И разбивается. Причин не знает никто. Единственный способ избежать этого – знать, верить что ты летишь, а не просто махать крыльями. Ну, и не летать в одиночку».
– «Скажи, Физзи, – а бездна – есть?»
Отпрянув, пегаска очень внимательно посмотрела мне в глаза, слегка наклонив голову.
– «Я… Я не могу об этом говорить, Скраппи» – она отвернулась и медленно пошла в сторону дороги за валявшейся в пыли почтовой сумкой.
– «Сказать тебе об этом может только тот, кто учил тебя летать. И никто другой».
– «А ты?»
Отвернувшись, пегаска приподнялась над землей, но не улетела сразу, а лишь зависла перед моей мордой, энергично работая крылышками. Они были такими маленькими и аккуратными, что я сразу почувствовал всю нелепость огромных пыльных порхалок за моей спиной.
– «Прости, я… Я не могу. Я не хочу быть ответственной за тебя! Не хочу знать, что ты одна, где-то в небе, медленно засыпаешь, а я – не в силах тебе помочь! Поэтому мой ответ – нет!» – Отвернувшись, она расстроено покачала головой, и быстро скрылась среди подсвеченных закатом облаков.
«Черт, зря я так ее расстроил».
***
За время моего отсутствия в доме Хувзов ничего кардинально не изменилось. Скорее, добавилось. За рабочей конторкой, стоявшей недалеко от входа, расположился представительного вида пегас синего цвета, что-то сосредоточенно писавший в лежавшем перед ним листе бумаги. Периодически встряхивая головой, он откидывал лезущую в глаза густую белую гриву, при этом бросая раздраженный взгляд на стоящую перед конторкой Динки.
– «А, вот вы где! Будьте так добры – начинайте уже делать свою работу, и загрузите в тележку все письма, какие найдете в этом доме!» – копыто незнакомца повелительно махнуло куда-то в дом – «И поторапливайтесь, милейшая! Вас ждет еще много работы, пока я разгребу этот… свинарник». Так, он мне уже не нравиться…
– «Ой как здорово! Это наверное очень важный чиновник по очень важным поручением, которого мы так долго ждали!» – с видом простодушной дурочки воскликнул я, подбегая к конторке и изо всех сил тряся обеими ногами копыто чванливого пегаса, отчего голова на его плечах дергалась, как у китайского болванчика – «Вот здорово! Правда, Динки?». Продолжая трясти синего, я повернул голову к Динки и сделал жест головой, отсылая ее наверх, в ее комнату. Уходя, она обернулась, и я весело ей подмигнул, продолжая терзать копыто чиновника. Наконец, тому удалось вырваться из моей хватки и с недовольным видом приступить к исправлению повреждений, нанесенных его прическе моим энергичным приветствием.