Чжао Юй-линь, хромая, прошел через двор, выдернул засов и распахнул ворота. Толпа хлынула в них и волной растеклась по двору.
Чжао Юй-линь взял у Бай Юй-шаня свою винтовку, примкнул штык и направился к главному дому. За ним следовали Го Цюань-хай и Бай Юй-шань. Отряд самообороны окружил дом лесом сверкающих под лучами утреннего солнца пик.
Чжао Юй-линь, Го Цюань-хай и Бай Юй-шань проникли в восточную комнату. В ней было еще темно, и они чуть не споткнулись о тело пастушка, лежавшего возле кана.
Чжао Юй-линь присел на корточки и протянул было руку, но испуганно ее отдернул. Со спины мальчика сочилась кровь.
Чжао Юй-линь быстро нащупал пульс. Сердце еще билось.
— Жив! жив! Клади на кан. Старина Бай, зови скорее доктора!
Вбежавшие следом люди замерли на месте.
— Сейчас же разыскать убийцу! — крикнул начальник бригады, пробираясь вперед.
Чжао Юй-линь и Го Цюань-хай бросились в соседнюю комнату.
Родственники помещика сидели на кане. Они встретили вошедших взглядом бессильной злобы.
— Где Хань Лао-лю? — спросил Чжао Юй-линь.
— Дома нет, — коротко бросила старшая жена.
— Есть у кого-нибудь веревки? — обернулся Чжао Юй-линь к бойцам отряда самообороны.
— Нету…
— Найдите живей! Всех связать, — скомандовал Чжао Юй-линь.
Вместе с Го Цюань-хаем они приступили к обыску. Открыли сундуки и шкафы. Обыскали все углы, но помещика и след простыл.
— Ты, Го, останься здесь, — приказал Чжао Юй-линь. — И пусть эти женщины скажут: куда ушел Хань Лао-лю. Надо осмотреть западный флигель, — и он быстро ушел.
Когда принесли веревки и Го Цюань-хай начал вязать старшую жену, она завопила:
— Брат Го, прости нас!
— Теперь и ты выучилась притворяться! — прикрикнул на нее Го Цюань-хай.
Едва притронулись к младшей жене, та упала в обморок.
Го Цюань-хай и бойцы невольно отступили. В комнату вошел возчик Сунь. Усидев эту картину, старик даже плюнул с досады.
— Чего ломаешься? Головка болит? Вставай, подлая! — вдруг заревел он. — Не встанешь — убью! Одним тухлым яйцом меньше будет. Отойди, ребята, дай размахнусь!
Но не успел Сунь принять нужную для этого позу, как младшая жена опустилась на колени и взмолилась:
— Не бей! Уже поднялась… Видишь, уже поднялась…
— Ты кому здесь вздумала фокусы показывать? — грозно сдвинув брови, спросил возчик.
— Она у нас больная. Какой же фокус? — вступилась за нее старшая жена.
— Верно, верно, у нее женская болезнь, — подтвердила Ай-чжэн.
— Убью! — заорал старик Сунь, уже в самом деле поднимая палку.
Домочадцы шарахнулись и забились в угол.
— Не бей, пожалуйста! Я все скажу, дядя! — заговорила вдруг младшая жена.